Повести об умных девочках. Эдуард Успенский

же он может написать, что желтеют одуванчики, когда они завяли? Они ж не желтеют. И солнце совсем не «очень яркое». А так себе солнце.

      Хулиганистый Кара-Кусек закричал с места:

      – Осень же! Осень на дворе! Вы что?!

      Разгорался скандал. Хорошо, что вошёл дир с очередным подносом. С очищенной картошкой в этот раз.

      – Всё! Всё! На сегодня хватит! Перерыв!

      Меховой поток бесшумно смыл его и скрылся на лужайке. Поднос опустел.

      – Пройдёмте ко мне в кабинет, девочка Люся. Надо оценить первый день работы.

      Они сидели в директорском доме. Солидно пили из чашек что-то непонятное: то ли картофельный чай, то ли помидоровый кофе.

      – Как прошли ваши уроки?

      – Хорошо, – ответила Люся. – Но под конец они взбунтовались.

      От удивления дир даже встал из-за стола:

      – Как так?

      – Надо было написать предложение: «Сегодня ярко светит солнце и желтеют одуванчики». А они отказались.

      Дир посмотрел в окно:

      – А разве они желтеют? Да и солнце не очень яркое…

      Потом он спохватился:

      – Я вам объясню, в чем дело. У наших интернатников плохо обстоят дела с обманизмом.

      – С чем? – спросила Люся. Теперь она оторопела.

      – С обманизмом. Они обманывать не умеют. Всегда говорят правду. Мы даже в интернатскую программу такой предмет ввести хотели – обманизм… сочинизм. Но преподавателя найти не можем. Кстати, вы не могли бы взяться?

      – Нет, – ответила Люся. – Это не для меня.

      – Может, вы кого-нибудь порекомендуете?

      – Я подумаю. Это очень сложное дело – обманизм. Нас всегда учили говорить правду.

      – Но не врагам, – возразил Мехмех. – А наши малыши даже охотнику Темнотюру правду скажут. Он их спросит: «Где ваши старшие?» Они ответят: «Их нет. Матушка Соня в ночевальне спит. А Меховой Механик в тоннельный склад ушёл». После этого сажай их в мешок. И неси на живодёрню. Люся, вы же не станете врагам правду говорить?

      И Люся представила себе, как гуляет она, допустим, где-то в районе Кутузовского проспекта, около секретного завода.

      И подходит к ней чужеземный шпион, замаскированный под нашего крестьянина: в лаптях, с кинокамерой на боку и с сигарой во рту. И спрашивает:

      «Ускажите умне, уза уэтим узабором учто уделают? Увоенные бомбардировщики БУХ-38?»

      И как она ему сразу ответит:

      «Уничего уподобного. Уза уэтим узабором корытная фабрика находится. Там корыта изготовляют для сельской местности».

      «А упочему там пушки стреляют и пулемёты строчат?»

      «А потому, что корыта на прочность испытывают».

      Это же будет ложь! Потому что весь микрорайон давным-давно в курсе, что за этим забором выпускают не корыта, а трёхдверный перехватчик с десятью моторами. Вертикального взлёта с любой железнодорожной платформы.

      – Мне не хочется раздувать штаты, – продолжал Мехмех. – Мы с вами хорошо сработались. Но если вы не можете сами, подумайте о ком-нибудь другом.

      Люся сразу подумала про Киру Тарасову.

      Междуглавие