Тот, для кого живу. Александра Ронис

Юля чувствовала, Ксению что-то гнетет.

      – У тебя что-то болит? – не вытерпела наконец жена Саши, несколько минут понаблюдав с порога комнаты за Ксенией, с отсутствующим видом качающую Полю на руках. Она даже не заметила их прихода! Углубилась мыслями в себя, и как будто нет ее здесь. Со стороны это выглядело жутко. Того и гляди, задумается и уронит ребенка. – Беспокоит что-то?

      – Нет, – Ксюша выпустила из рук ребенка, потянувшегося к матери, и отвернулась к окну. Пустым взглядом уставилась на белесое, бездонное небо. – Все нормально.

      – Ксюш, ну я же вижу, – мягко укорила ее Юля. Та давно уже заметила, что губы Ксении произносят одно, а глаза говорят обратное. На словах все прекрасно, а в глазах – отчаяние. Не зря же после выписки она стала приходить к ним каждый день. Словно помощи искала, а вслух попросить не решалась. – Я думала, мы с тобой уже подруги, – пожурила в шутку.

      Ксения бросила на нее мимолетный, наполненный болью взгляд, и тут же отвернулась. Плечи ее поникли. Ладошка смахнула пока еще невидимую слезинку со щеки. Юля поняла, еще чуть-чуть, и та во всем сознается. Главное, не отступить, не дать пошатнувшемуся самообладанию окрепнуть раньше времени. Ну и собственное чувство неловкости загнать куда подальше – все-таки не привыкла Юля лезть к человеку в душу.

      – Ксю-юш, – потянув ее за руку, усадила безвольную девушку на кровать, сама села рядом. Участливо заглянула ей в лицо с ободряющей улыбкой. – Ну ты чего?

      – Я хочу его оставить, – прошептала Ксения. Лицо ее исказилось, глаза наполнились слезами.

      – Кого оставить? – не поняла Юля.

      – Ребенка, – первые прозрачные горошины скатились по щеке.

      – В смысле «оставить»? – Юля изменилась в лице. Нет, она определенно что-то не так поняла! – Кому? Где?

      Полине надоело сидеть в одной позе. Извернувшись, она ухватилась рукой за материнскую блузку, запустила пухлую ладошку ей за пазуху, требуя любимое лакомство. Юля быстрым, заученным движением расстегнула пуговицы, приложила дочь к груди.

      – В больнице, – кинув страдальческий взгляд на малышку, Ксения отвернулась.

      – В какой больнице? – все еще не верила Юля.

      – В роддоме.

      – Так, стоп. Это, что, шутка такая? – посуровела «подруга». – Ксения, – позвала обманчиво приветливо, – посмотри-ка на меня.

      Первым порывом Юли было, естественно, желание отругать эту дурочку, особо не стесняясь в выражениях. Отчитать так, чтобы больше даже ни одной подобной мысли не лезло в голову. Но, глядя в молящие, полные слез глаза, невольно усмирила свой гнев. Что-то здесь не то! Хотела бы Ксения по-настоящему избавиться от ребенка, скрывала бы свои намерения до последнего. Уехала бы куда-нибудь, родила там втайне от всех, или как-то иначе, но в открытую бы не сознавалась в таком. Прямо крик души!

      – Почему? – спросила Юля вкрадчиво.

      – Я его не хочу! – слезы закапали из глаз. – Я … я… не знаю, – Ксюша спрятала лицо в ладошках.

      Юля вздохнула, как