Похитители невест. Старый русский детектив (сборник). Роман Добрый

своим ястребиным глазом какой-то небольшой шарик. Он его поднял и очистил от снега. У понятых вырвалось восклицание – это был бриллиант. Я его тотчас же показал Руслановым. Они признали его за один из тех тридцати шести камней, из которых была составлена исчезнувшая диадема.

      Проходя по комнатам, мы миновали ту, в которой служили панихиду. Не время было предаваться горестным впечатлениям, когда было нужно полнейшее хладнокровие. В кабинете хозяина я нашел архитектора, заканчивавшего план дома. Я дожидался минут пять окончания работы и взял с собою переданный им сверток бумаги.

      Дома я застал человек тридцать, из бывших накануне у Русланова гостей, явившихся по моему вызову. Я начал снимать формальные допросы и предъявлял всем найденный бриллиант. Из дам очень многие узнали его. Драгоценный головной убор был так редок, что на него все обратили внимание во время бала, а потому неудивительно, что камень мог быть узнан.

      Приемная моя все более и более наполнялась свидетелями; я боялся, что не успею до восьми часов вечера их допросить, а к тому времени я ожидал Кокорина.

      Я поручил четырем кандидатам на судебные должности, бывшим в моем распоряжении, записывать показания. Вся квартира моя преобразилась в канцелярию. Во всех комнатах производились допросы. Результат их можно было предвидеть. Никто ничего не знал, и никого заподозрить свидетели не могли. Окно в сад, как показала прислуга, было открыто лишь за пять или за десять минут до убийства для освежения воздуха в коридоре, в который выходили в промежуток между танцами. Я долгое время расспрашивал бывшего жениха. Петровский ровно ничего объяснить не мог. Он только делал догадки о том, как мог войти и уйти убийца, но этого я от него и не добивался. Одно только он сообщил, что могло иметь впоследствии некоторую важность при розыске диадемы. Убор этот был куплен им у петербургского ювелира Фаберже[1] по поручению отца невесты.

      В том же магазине должна была храниться и его модель. Вообще он был так взволнован и растерян, что не мог с ясностью говорить о многих подробностях, на которых я настаивал. Последним велел я ввести корнета Норбаха. Этот, наоборот, очень ясно припоминал все, происходившее накануне, и настаивал на том, что Елена Русланова в предсмертной агонии движением головы указывала на окно. Конечно, это было очень вероятно, особенно при сопоставлении с упавшею лестницею и с найденным бриллиантом. Его замечания подтвердили и некоторые другие лица. К несчастью, в момент смерти Елены Руслановой никто не догадался, что означали ее жесты, а потому убийца мог свободно скрыться. За Норбахом я пригласил к допросу Анну Дмитриевну Боброву, ближайшую подругу покойной Руслановой.

      Появление Анны Дмитриевны произвело впечатление на всех присутствующих. Внезапная смерть подруги заметно на нее подействовала… Прекрасное лицо ее выражало сильное внутреннее волнение.

      В противоположность белокурой Руслановой, Боброва была типом прекрасной брюнетки. Черные глубокие глаза ее были задумчивы, лицо бледно. Она была, видимо,

1

Речь идет о Петре-Карле Фаберже (1846–1920), который с 1870 года возглавил знаменитую ювелирную фирму «Фаберже», славящуюся своими изделиями из золота и серебра с драгоценными камнями.