Дед. Юлия Резник

тишине девушка вернулась к начатой с утра работе. Связалась со знакомым веб-дизайнером, обговорила возможности апгрейта Дедова сайта. Конечно, не помешало бы ознакомиться с ассортиментом, бухгалтерией, и провести анализ продаж для полного понимания картинки и составления дальнейшего плана действий, но это она, пожалуй, отложит на завтра.

      Девушка как раз общалась по скайпу с отцом своего французского друга, который по счастливой случайности оказался известным виноделом, когда пришел Дед. Спешно свернув разговор, перед этим напросившись на дальнейшие консультации, Лена прошла в кухню. Прямо место встречи у них тут какое-то…

      – Что с детьми? – как-то напряженно интересуется дед.

      – Спят, умаялись… Я их у себя положила, ты же не против?

      – Ты как-то запоздало об этом спрашиваешь. Да и… Негде им больше спать.

      – В смысле? – вскидывает на мужчину глаза.

      – Сгорела их хата. Прямо с отцом и сгорела. Закурил, видимо, в постели. Хорошо, что дети у нас были.

      Лена потрясенно замерла, поднеся ладошку ко рту. Нет, ей не было жалко этого лишившегося человеческого облика человека, но и равнодушной она не осталась к такому известию.

      – И что теперь? – откашлялась, в попытке справиться с голосом.

      – Нужно обращаться в органы опеки.

      – Они заберут детей в приют?

      Дед пожимает плечами:

      – Скорее всего – да. Вряд ли найдутся желающие их усыновить.

      – Почему? Они такие замечательные… Смышленые.

      Дед тяжело вздыхает. Ну что с нее возьмешь? Не нюхала она жизни. Понятия не имеет, что у простого люда в головах. И как ей это объяснить, чтобы не травмировать нежную психику?

      – У них плохая наследственность. Никто не захочет себе ребенка с такими генами.

      – Ты что… Ты шутишь, да? При чем здесь одно к другому? Уже давно доказано… – запальчиво начинает Плюшка, но Дед не дает вылиться ее праведному гневу:

      – Я, – подчеркивает, – все это понимаю. Только вот мнение большинства в этом вопросе совершенно определенное, и еще, наверное, не скоро изменится. Наше общество незрело в этом вопросе. И не скоро еще созреет.

      Лена прикрыла веки, обрабатывая полученную информацию. Неужели все действительно настолько плохо? Что это за люди, вообще? Почему так? И как это изменить?

      – Ладно, – выдает, наконец, – завтра известим органы опеки. А там посмотрим. Ребятам же еще как-то объяснить нужно, что отец погиб. Не представляю, как это сделать…

      Дед бросает на нее хмурый взгляд, колеблется, не выдерживает, чертыхаясь:

      – Оставь… Я все сделаю.

      Ну, не может он переложить это дело на ее хрупкие плечи. Одна мысль об этом вызывает отторжение на физическом уровне.

      – Правда? – вскидывает полные надежды глаза.

      Дед кивает немногословно и усаживается за стол, потирая глаза:

      – Черте что…

      – Ты прости, что я…

      – Оставь. Не в тебе дело.

      – Я действительно не хотела тебя напрягать.

      – Проехали.

      – Ладно, – девушка улыбается несмело и добавляет, спохватившись, – слушай, у меня