Выбор. Любовь Черникова

об этом позаботиться, – вспылила Кира, злясь на собственную непредусмотрительность.

      Ехали не разговаривая. Поначалу охотница осторожничала, но, когда достигли подножья горы, дорога стала пологой и перестала вихлять. Полночь сама пустилась вскачь, с молчаливого согласия хозяйки. Топот Ярого раздавался все ближе, и вскоре Защитник настиг, поравнялся.

      – Торопишься? – усмехнулся он.

      – Ага, не терпится. Очень хочу станцевать лиардару, – съязвила она раньше, чем успела вспомнить данное себе обещание.

      – О! Твое желание – закон. Обязательно станцуем.

      – С чего ты взял, что я собираюсь делать это с тобой?

      – А с кем же еще?

      «Такой уверенный, даже противно!»

      Кира продолжала злиться и ничего не могла с собой поделать, умом понимая, впереди много волнений, нужно успокоиться и не распыляться по мелочам.

      Стольный Град поразил меньше, чем охотница ожидала.

      «Дома выше. Улицы шире и многолюднее. Да задворки, небось, помрачнее, чем в Птичьем Тереме будут, и наверняка зловоннее…»

      Но то ли от усталости, то ли от волнения чувства будто притупились. Ничто не удивляло, не заставляло таращиться во все глаза. Охотница то и дело ловила на себе задумчивые взгляды Защитника, с которым, несмотря на ширину улиц, ехала бок о бок.

      – Издеваешься?! Я это ни за что не надену!

      Кипя от ярости, Кира развернулась и направилась к выходу. Путь ожидаемо преградили. Пасита встал как скала, скрестив руки на груди, и подвинуть его не было никакой возможности.

      – Госпоже не понравилось платье?

      Тоненькая, хрупкая модистка, робко переминалась рядом. На ее лице читалось искреннее огорчение вперемешку с надеждой и желанием угодить. Она то и дело переводила взгляд с тин Хорвейга на Киррану и обратно. В сторонке, совершенно не скрываясь, перешептывались две швеи, не сводившие восхищенно-кокетливых глаз с Защитника. Впрочем, изредка посматривали и на саму Киру, но до обидного удивленно-недоумевающе. Собственное отражение в большом зеркале выглядело грубо и громоздко по сравнению с прочими присутствующими, пожалуй, кроме Паситы.

      «А я еще так на бал собиралась идти! Вот же дурында!»

      – Если бы у нас было больше времени… Но всего седмица… – продолжала увещевать хозяйка салона. – Мы можем и лучше. Намного!

      – Полно! Оно просто чудесное!

      Кире стало искренне неловко за свою реакцию, тем более что платье и правда напоминало произведение искусства.

      – Мне очень-очень нравится, но дело совсем не в этом.

      Она повернулась к Пасите.

      – Тин Хорвейг, ты в своем уме?! Это же наряд для невесты!

      – Госпожа, ваш жених сказал, что у вас нет возможности приезжать на примерки. Мастерицы старались изо всех сил, но, конечно, могло получиться и лучше. Пожалуйста, наденьте, а мы быстро подгоним по фигуре, не думаю, что потребуется много переделок.

      Кира повернулась к модистке и отчетливо выговорила, указывая на белое великолепие, натянутое на деревянную болванку.

      – Это платье невесты.

      – Да, конечно, –