Моя жизнь – это мы. Кейт Ринка

часа.

      – Споткнулся, – хмыкнул брат. – Такой грохот и мат стоял, будто споткнулась рота сапожников.

      Леша поморщился, мол, не говори ерунды.

      – Да какая разница? Туфли, между прочим, были ее. Девушку в дом привести я тоже не могу, – продолжал он выговариваться, – потому что шокирую опять же Елену. Она хоть знает, что такое секс? Ты показывал?

      – Обижаешь. Просто она не смотрит на это с такой простотой, как ты.

      – Если не секрет, тогда как вы им занимаетесь? Под одеялом и при выключенном свете?

      – Лех, не утрируй. К тому же, я говорил тебе, как доволен ею в этом плане. И не такой уж у нее скверный характер, как ты себе придумал. Просто она женщина, а каждая женщина имеет свою долю вредности. У нее просто другие взгляды, и, кстати, в чем-то я с ней солидарен.

      – Например? Что мне пара жениться?

      – Именно. Мать ждет не дождется от тебя внуков. Законных.

      – Слушай, ну на шею не дави.

      – Ты мне лучше другое скажи – могу я на тебя рассчитывать?

      – Гриш, не будь занудой. Дуй в свою командировку, ничего с твоей Еленой не случится. Но подругу в дом я все-таки приведу.

      – Лех…

      – Предлагаешь мне любить кого-то под забором? Я сегодня повелся на одну особу с собственной квартирой, только та оказалась однокомнатной и с ребенком трех лет. Мамаша, блин. Не удивительно, что ее муж бросил.

      – Оу, так у тебя не встает при детях? Да ты еще не потерян для общества.

      – Я тоже не такой гад, каким меня считает твоя ненаглядная.

      – Я говорил ей – она не верит. Странно, да?

      Леша посмотрел на брата долгим взглядом, после чего заключил:

      – Вы друг друга стоите.

      В обед понедельника Леша встал в прекрасном настроении. Потягиваясь, прошел в ванную, краем глаза замечая на кухне Елену. В ванной опять царил женский мини-хаос: белье на сушилке, куча каких-то баночек и скляночек на раковине и на полочке у зеркала, фен на крючке для ручного полотенца вместо оного. А еще работала стиральная машинка. Леша осмотрел комнату в поисках своих джинсов, которые оставил тут ночью. Их не было. Тогда он наклонился к машинке, замечая внутри очень уж похожую на них вещь. Выругался, выпрямляя спину, и двинулся на кухню.

      – Елена, – окликнул он девушку, опираясь рукой о дверной косяк. – У меня вопрос – не мои ли джинсы крутятся в барабане машинки?

      – Спасибо можешь не говорить, – бросила она, сидя с чашкой чая за столом и увлеченная телевизором.

      – Спасибо? А ты, случайно, карманы перед этим не проверила?

      – Я не лазаю по чужим карманам, нет такой привычки.

      – Зато есть привычка стирать чужие вещи.

      Лена посмотрела на него в упор, не понимая, что он от нее хочет.

      – Они лежали в стирке. Боже мой, Алексей, неужели у вас в карманах были последние презервативы? – спросила она с напускным переживанием, театрально кладя руку на грудь, как раз на вырез халата из красного шелка с каким-то рисунком.

      И снова она назвала его «Алексеем».

      – Нет, – ответил он каменным тоном. – У меня там был телефон