Кукла в волнах. Олег Красин

скривился Терновой, которого эти стишки, видимо, задели за живое.

      Что поделать, если в армии любили подшучивать над разными военными званиями и специальностями! Доставалось зампотехам, пожарниками, врачам, ефрейторам и прапорщикам. Замполиты в этом отношении тоже не были исключением. Например, в армии говорили: «Замполит рот закрыл – рабочее место убрано». Но я, в отличие от Тернового, не обижался.

      Кстати, по неизвестной мне причине я чувствовал симпатию к зампотеху. И не потому, что он выглядел как супермужчина или по чему—то другому – такое часто бывает на бессознательном уровне – человек может сразу понравиться или, наоборот, возникнет антипатия, с которой ничего не поделаешь. А может быть и существует своего рода магия имени. Например, я заметил, что все Сергеи, которые мне встречались с раннего детства, неизменно становились у меня друзьями или приятелями.

      – Не сыграть ли нам в карты? – предложил я.

      – А что, можно! – согласился Терновой.

      Мы достали из тумбочки початую бутылку коньяка, поскольку разведенный спирт порядком надоел, и сели втроем играть в карты. Играли не на деньги, а так – на интерес.

      Глава 2

      – Некоторые мужчины почему-то думают, что в постели они могут достать до сердца женщины, – глубокомысленно заметила Лида, лежа на кровати рядом со мною. Она взяла с тумбочки сигарету и затянулась, пуская сизоватый дым в потолок. – Конечно, женщине может нравиться перепих, но для любви этого мало.

      – Вообще-то я и не рассчитывал проникнуть так далеко, – пришлось парировать мне. – У меня скромные потребности.

      – Вот-вот, у вас у всех так – в первую очередь потребности, а чувства во вторую.

      – Ты случайно не изучала курс философии в институте марксизма-ленинизма? – шутливо поинтересовался я.

      – Да нет, разве что философию в будуаре, – Лида посмотрела мне в лицо своими темными карими глазами и загадочно усмехнулась. – Впрочем, – она повела пальцем по моей голой груди, – мои рассуждения к тебе не относятся.

      – Это насчет мужского хозяйства и женского сердца?

      – Именно, – она взглянула на часы, – пора заряжать аппарат. Будешь смотреть киношку?

      – Пока не знаю, наверное, буду. Все равно делать нечего.

      На улице уже стемнело. На столбах вдоль дороги зажглись фонари, осветившие шиферные крыши бараков неровным желтым цветом. Вокруг них вились мошки, тыкаясь и прилипая к горячему стеклу лампочек. Было душно.

      В столовой лётного зала под вечер народу все прибывало и прибывало. Ужин разносила Наталья Алексеевна или попросту Алексевна. Небольшого роста, круглая как шарик, она почему-то пользовалась невероятной популярностью у летчиков, словно была супермоделью. Еду на подносе официантка разносила, игриво улыбаясь, и показывая золотые фиксы на зубах. Она раздавала тарелки с незамысловатыми шутками-прибаутками, порою грубыми. Алексевна имела шестерых детей и мужа алкоголика.

      Продолжая широко улыбаться, она подкатила с подносом ко мне, но на меня