Республика Татарково – 1. В тихом омуте. Александр Миронов

Но это уже явный перебор. Если до уборки их не было, даже пушок не заметен, то тут он как будто бы отрастал, улавливая пыль.

      Маша пришла в пультовую. В ней находились Нина и Павел Павлович, машинист молотковой мельницы. Отработав на шаровых мельницах более двадцати лет, потом на молотковых мельницах, от их шума и гула он стал слегка глуховат и от этого немного забавным. Всегда выглядел серым от въевшейся пыли в его одежду, как, впрочем, все работники ДСЗ. Но у него эта особенность ещё подчёркивалась и головным убором, белой хлопчатобумажной кепкой давно ставшей серой. Он никогда не снимал кепочку ни на работе, ни за её пределами. Казалось, она приросла к нему, как и его лысина, которую он заботливо ею прикрывал.

      Кепка так же служила и рушником, и платком. От частого пользования ею, особенно в горячие часы работы, она, намокая от пота, становилась ещё темнее, потом твердела, улавливая пыль в машинном зале, в приямке пневмонасосов, где приходилось молотком или кувалдочкой обстукивать трубы пневмолиний, чтобы встряхнут в них, случайно создавшуюся пробку из муки. Приходилось подниматься и на бункера, особенно в ненастную сырую погоду. Часто по весне и осенью. Отсев шёл сырым, налипал на стенки бункеров, иногда виброустройства не помогали, не стряхивали, и тогда тоже не обходилось без универсальных приборов – кувалдочки. При обстукивании ею стенок бункера, пыль плавно слетала со всех уступов, уголков и швеллеров. Естественно, не пролетая мимо этого рушника.

      Бывал Павел Павлович и на транспортёрных галереях. Если стояла сухая погода, то воздух, проходя снизу-вверх, как по тоннелям, поднимал и пыль, кружил её, пусть не всегда приметную глазу, но хорошо улавливаемую материалом.

      Если через неделю-другую Шилин не стирал кепочку, то она становилась жёсткой и цветом под стать той породе, что дробила его мельница. После стирки, которую он производил во время купания в душевой, головной убор, высыхая на его же голове, белел, приобретал естественный цвет, хотя внешний вид её при этом не улучшался. Она старела быстрее хозяина. Слишком сложные задачи выпадали на её долю.

      И ещё одна особенность наблюдалась за хозяином этого головного убора. Когда кепочка была на голове, Павел Павлович был спокойным и рассудительным. Когда же она по какой-то причине отсутствовала, Шилин впадал или в меланхолию, или в возбуждение. Словно, вместе с ней, с него снимали и череп. Единственное время, когда он с ней ненадолго расставался – это на зиму. На два-три месяца её место занимала старая солдатская шапка, которая от многолетней службы от пыли и пота, стала напоминать каску, если не внешне, то по содержанию.

      Шилин был простоват и наивен, хотя всегда хотел казаться серьёзным, разумным. Бывал он вспыльчивым, но отходчивым. Через час-другой, это уже прежний человек – если кепочка была на месте. Ему исполнилось пятьдесят пять год, и он с тоской поговаривал о пенсии. Раньше надеялся, что с этого года и уйдёт, по льготному