Жизнь наоборот. Галия Мавлютова

я умею! Я только что из университета!

      Меркушев хмыкнул и подтянул к себе Алину, чтобы пропустить её вперёд. Дверь магазина болталась туда-сюда, ничем не придерживаемая.

      – Забудь про университет. Забудь. И не вспоминай больше. Он тебе больше не понадобится.

      Последние слова Николай произнёс вполголоса. Они уже зашли в магазин. За прилавком торчала молоденькая женщина с мелированными волосами. Из-за странной окраски волос издали она казалась пожилой, видавшей виды бабёнкой, а вблизи поражала своей юностью и наивностью.

      – А что это у вас двери настежь? – прикрикнул Меркушев, присматриваясь к продавщице.

      – Так это, душно, дышать нечем, – похлопала круглыми глазками продавщица.

      – У вас же грабёж был! Где техника безопасности?

      – Моя техника безопасности в подсобке, – засмеялась девушка и крикнула, обращаясь к закрытой двери во внутреннее помещение: – Вань, выйди на минутку!

      Из подсобки вышел хмурый парень, исподлобья взглянул на пришедших, а на девушку за прилавком с неприкрытой ненавистью:

      – Чего надо?

      Девушка вздрогнула, Алина опешила, а Николай выступил вперёд, словно собрался драться.

      – Мы из полиции! – сказал Меркушев сдавленным голосом.

      Алина поняла, что он борется с желанием набить парню физиономию. В эту минуту она уже не сомневалась, что Николай победит в поединке, хоть он и меньше ростом и выглядит тщедушным. Она почувствовала его силу. Если будет нужно, он и её взвалит на спину и понесёт. Жилистый, вены узлами завязаны, вся мощь сконцентрирована в кулаках, ноги упругие. Николай устоит при всех раскладах. С таким не страшно ходить в разведку. Его враг не заметит, а если бой завяжется, то всем несдобровать.

      – А-а, надоели уже, всё ходите и ходите, а толку никакого, – продолжал хамить Иван, облокотившись на прилавок; копаясь в бумагах, он исподтишка наблюдал за гостями.

      – Ещё долго ходить будем, – примирительным тоном бросил Меркушев, – ты вот что, Иван, скажи мне, а кто из вас собственник магазина?

      – Ну, я, а чего? – нехотя выдавил из себя Иван.

      – И как торговля? Кризис же, – поспешила задать вопрос Алина.

      Она не хотела стоять без дела. Надо чем-то проявить себя. Меркушев нервно оглянулся на неё, даже затрясся от злости, но быстро справился с раздражением и растянул и без того узкие губы в полоску, что, видимо, означало у него улыбку и хорошее настроение.

      – Да какая там торговля, так, канитель одна, – отмахнулся Иван, изучая какой-то журнал.

      Алина видела, что он краем глаза следит за ними, а погружение в бумаги – это игра на публику. Иван не хочет с ними разговаривать. Он устал. Сначала отвезли в больницу, но покоя не дали. Пока обследовали врачи, Иван давал объяснения полицейским, писал заявление, разговаривал с обширной группой лиц, представляющих властные и не очень структуры. Ему надоело изображать из себя вежливого человека.

      – Расскажите, как всё произошло?

      Вопрос повис в воздухе. Алина прикусила