Искажение. Пятая глава (МАКАМ XIV. Существо). Вадим Панов

тоже, – пожала плечами девушка. – Но оно должно быть связано с морем и небом, которые отражаются друг в друге, наполняя мир светом и силой. Где-то в их смешении скрыто зерно древних слов, но его нельзя пощупать – только почувствовать. И я думаю, Редька, тебе нужно почувствовать это зерно и вырастить из него новое отражение. Ты должен написать Пророчество.

      Растерянный художник поднялся, тут же вернулся на табурет, погладил бёдра, встал, потоптался рядом с Марси, разглядывая собственные картины так, словно впервые увидел, и неожиданно для самого себя ответил:

      – Я постараюсь.

      – Почему? – тут же спросила девушка, незаметно подмигнув рыжему коту. – Я сделала очень странное предложение.

      – Ты и сама странная, – хмыкнул Редька. – Но ты права: мне давно пора написать что-нибудь новое.

      – Не новое, – покачала головой девушка. – Ты должен написать то, что видишь только ты.

      – В любом случае, я согласен.

      – Договорились, – кивнула Марси. И добавила: – Ты дал слово.

      – Но не назвал сроки.

      – Ты напишешь быстро, – уверенно ответила девушка. – Я чувствую.

      Они помолчали.

      К картинам подошли люди, пара туристов в панамах, легчайших одеждах и солнечных очках, которые они не сняли, разглядывая выставленные работы. Что они могли увидеть в очках? «Просто рисунки»?

      – Смотри, какая киса! – засмеялась женщина, устав от созерцания картин.

      В ответ поднявшийся рыжий выгнул спину и зашипел.

      – Наверное, дикий.

      Туристы направились дальше, к памятнику Кораблям, а Редька спросил:

      – Что ты делаешь в путешествиях? Любуешься миром?

      – Вспоминаю его.

      – Ты слишком молода, чтобы ничего не помнить.

      – Я умею видеть отражённое.

      – Это талант?

      – Это жизнь.

      – И каким ты видишь мой город?

      – Сильным.

      Несколько секунд художник обдумывал ответ, а затем кивнул:

      – Да, он такой.

      – Такой, – подтвердила Марси. – Твой город очень сильный.

      И она не лгала.

      Севастополь встретил девушку солнцем, но в прищуре старых домов прятались тени. Севастополь казался по-южному сонным, расслабленным, но каждый его камень знал кровь, много раз отразился в алых каплях, впитал её, горячую, спрятал под пылью минувших дней и запомнил навсегда. Каждый камень знал подвиг, но не кричал о том хвастливо, потому что подвиг – это кровь, а кровь делает молчаливым. Каждый камень отразился в небе моря, и море отступило, признав Севастополь твердью.

      Поэтому Марси видела его сильным.

      И даже трипалы, низшие грешники, захватившие крепость после смерти предыдущего принципала, не смогли унизить город и превратить в грязное место. Трипалы ушли, оставив после себя лишь резкую вонь, брезгливо рассеянную развеселившимся ветром. Трипалы ушли, но демоны, их пославшие, не собирались мириться с поражением, и Марси знала, что они обязательно вернутся.

      «И один из них поблизости, – неожиданно подумала девушка, ощутив ауру