Ремесло государя. О`Санчес

в голосе Его Величества, тоже повинился бы, постарался бы загладить вину и получить за нее прощение, но делал бы это по всем правилам вежливости большого света, в поклонах, больше похожих на танцы, в цветистых и вычурных выражениях, которые Его Величество с трудом выносил… Чванливые и тупые рабы этикета. Доведись такому на кол сесть – он и там постарается вытесать из себя образец изящества и хорошего тона… Хотя, как правило, колы – они для вражеских пленных и для простонародья… То ли дело верный Лимчи: нырк рылом в ковер и трепещет… сам не шибко понимая собственной вины… С другой стороны, хорошие манеры и гордость подданных – тоже необходимы, да, да, важны не менее, чем пресмыкательства, ибо они – великое подспорье государеву ремес…

      – Срочное послание Его Императорскому Величеству! – начальник охраны, отстучав положенные шаги, преклонил колено и подал запечатанный и залитый со всех сторон почтовыми смолами, свиток. Подал, разумеется, по-военному, с руки.

      Потешное, должно быть, зрелище: один на троне скособочился, ерзает, в тщетной попытке унять колотье в животе, другой коленом пол ковыряет, третий вообще ничком…

      Встань, Лимчи, не то простудишься… как тот тургун. Твою вину мы попозже разберем, а пока встань и разреши мне… С западной, Ларини?..

      – Так точно, ваше Величество!

      Император нахмурился, пошевелил губами, потом попытался разгладить на лбу и щеках борозды, которые в устах придворных льстецов и художников именовались морщинками. Наконец император почувствовал, что лицо приняло необходимое выражение: стало тупым и безразличным, теперь можно читать.

      – Понятно. Сколько понадобилось времени – чтобы из рук в руки?

      – Четверо суток и час, Ваше Величество!

      – Туви скакал?

      – Так точно, Ваше Величество!

      – Ну что ты всегда гаркаешь, как я не знаю…

      – Виноват, Ваше Величество!

      – Я ему говорю: гаркаешь, а он пуще того орет! Гм… Гонца Туви накормить, напоить, спать уложить. Когда проснется – чтобы уже награда его прямо у койки ждала, вдвойне… втройне против обычного. Побольше бы нам таких проворных молодцов. Которые дело делают, а не орут, как… Ступай.

      Начальник охраны отсалютовал и поспешил выполнить приказ, стремительно печатая шаг к спасительной двери. Затылок так и ломит от высочайшего недоброго прищура, аж свои глаза вот-вот из орбит выскочат… Сейчас что-нибудь добавит… Еще шаг… и все… и в безопасности. Фу-ух… И чего старый вечно всем недоволен??? Тихо говоришь – н-на, получи за это! Громко говоришь – опять нагоняй… Недаром про него шепчутся: сперва убьет, потом помилует. Вести-то, видать, еще какие важные: тройные наградные запросто не раздают.

      Император бережно скатал свиток в узкую трубочку, надел пергаментные колпачки с обеих сторон и сунул куда-то под локоть, в рукав. А не в ларец и не в огонь – значит, будет перечитывать, по-настоящему что-то важное.

      – Гм… Неужто и впрямь где-то сквозняки? Не прокашляться никак. Лимчи, ты о чем размышляешь, о моих новостях?

      – Н-нет!