Разоблачение. Дженнифер Макмахон

что невидимой девочке нужна невидимая еда.

      – Если она будет есть наши продукты, то они останутся на виду, – объяснила Тесс. – Разве не странно ходить невидимой, но с желудком, набитым фасолью и жеваной курицей?

      Эмма клюнула на эту уловку. Генри поцеловал Тесс в кончик носа и наклонился к ней.

      – Блестяще, – прошептал он ей на ухо.

      – Дэннер говорит, что ей не нравится это слово.

      – Какое слово, милая?

      – Гурман. Она говорит, что это звучит напыщенно.

      Эмма поставила свою тарелку перед собой и приступила к приему пищи.

      – Я не хотел ее обижать, – сдержанно сказал Генри. Он пытался быть терпеливым, не огрызаться на девочку и не говорить, что он уже сыт по горло этим дерьмом.

      «Когда я успел стать таким придурком?» – спросил он себя. Генри вспомнил, как всего лишь несколько часов назад миновал поворот к хижине, расставшись с возможностью уничтожить любые улики, несмотря на свое обещание Тесс. Придурок и трус в придачу.

      – Все в порядке. – Эмма подцепила кусочек ананаса, положила его в рот и начала жевать, временами поворачиваясь налево и смеясь над остроумными замечаниями Дэннер.

      Каждый раз, когда Генри спрашивал свою дочь, откуда могла появиться Дэннер, он получал расплывчатые ответы.

      – У нее должен быть свой дом, – сказал Генри.

      – Она живет здесь, с нами.

      – А что она делает, когда ее нет рядом с тобой?

      Эмма улыбнулась.

      – Она всегда рядом. Она всегда видит меня. Дэннер все видит.

      После вопроса «Как ты умерла?» Генри решил удвоить усилия. Он слышал себя со стороны, словно полицейского из второсортного детектива:

      – Как выглядит Дэннер?

      Эмма принялась гонять рис по своей тарелке.

      – Как я, только немножко по-другому.

      – Она твоего возраста?

      – Почти ровесница. Ее день рождения прямо перед моим. Но она не задувает свечки на торте.

      – Как думаешь, она однажды была настоящей девочкой?

      Эмма раздраженно заворчала:

      – Она настоящая, папа.

      – Я хочу сказать, могут ли другие увидеть ее?

      – Каждый может ее увидеть, если она захочет.

      – Значит, она не хочет, чтобы мы видели ее? Я и мама?

      – Пока еще нет.

      Утром, когда Генри поделился с Тесс своими тревогами, она сказала, что он реагирует слишком остро. Эмма еще спала, а Тесс возилась на кухне.

      – Она впечатлительная девочка, Генри. Единственный ребенок в семье, выдумавший себе подругу, – она отвернулась и начала молоть кофе. Генри подождал, пока шум прекратится, прежде чем продолжить.

      – А как насчет разговоров о смерти? Разве это тебя не беспокоит?

      Тесс засыпала молотый кофе в кофеварку и включила ее.

      – Она маленькая девочка, которая пытается разобраться в окружающем мире. Ее хомяк сдох прошлой осенью. Ее дед скончался еще раньше. Она пропускает все это через себя. Перестань разыгрывать истерику. И ради бога, прекрати задавать ей эти бесконечные вопросы. Ты портишь