Разоблачение. Дженнифер Макмахон

хотим,

      Ходим плавать по ночам,

      Все свободны во Фризии!

      Скульптурный сад зародился восемь лет назад, начиная со скульптуры Генри и Тесс, установленной в центре давно заброшенного и заросшего цветника между домом и художественной студией Тесс. Она создала заготовку из арматуры и проволочной сетки, а затем покрыла ее аккуратными слоями цементной лепнины.

      Тесс назвала эту первую скульптуру «Свадебный танец». Они были изваяны в полный рост и изображены танцующими; его правая рука обнимает ее талию, ее правая сцеплена с его левой рукой. Ниже пояса их тела становились львиными, с грациозно приподнятыми хвостами. Их человеческие лица выглядели испуганными и даже немного потрясенными, как будто они впервые посмотрели вниз и увидели, что с ними случилось. Они понимали, что обратной дороги не будет. Они навсегда останутся в таком виде.

      – Почему львы? – спросил Генри. – Предполагается, что львы символизируют силу, верно? Тогда почему мы выглядим такими испуганными?

      – Львы – это убийцы, Генри.

      Он побледнел и больше никогда не спрашивал об этой скульптуре.

      После «Свадебного танца» появилась целая процессия дронтов, каждый из которых носил на шее табличку со своим именем. Там были Вера, Надежда и Милосердие, Честь, Мудрость и Послушание. Бескрылые, давно вымершие птицы. Некоторые люди не могли оценить иронию. Генри считал ее слишком очевидной, но Тесс она казалась забавной и вполне уместной.

      Следующим проектом был пруд для золотых рыбок из камня и цемента с центральным фонтаном в виде плюющейся лягушки.

      Это мет-а-морфо-оза, пупсик.

      У восточной и западной стороны маленького пруда Тесс установила изогнутые скамьи в форме русалки и тритона с грубой цементной поверхностью, инкрустированной камнями и ракушками. Прикованные к земле, они с серьезным видом смотрят друг на друга над водой, где снуют золотые рыбки и плюется водой каменная лягушка.

      За прудом маячат два изваяния сов пятифутовой высоты, обращенные друг к другу в угрожающих позах; крылья распахнуты, когтистые лапы подняты словно перед схваткой. Кто? – как будто спрашивают они, задавая безответный экзистенциальный вопрос, за который будут рвать перья и ломать клювы. – Кто? Кто? Кто?

      В разных местах пробиваются цветы, посаженные матерью Генри много лет назад: наперстянка, мелисса и аризема укрываются в совиной тени, клематис обвивает скамью в форме тритона. Тесс проредила и передвинула цветочные насаждения. Она посадила в разных местах новые многолетники, купленные на фермерском рынке, но без всякого плана и порядка.

      На прошлой неделе на восточной окраине сада, граничившей с деревьями, которые означают начало леса, Тесс выкопала несколько кустов и принялась за строительство грота. Она соорудила арку из камня и цемента с мозаичными вставками битого стекла, крышек от пивных бутылок и другого мусора, – пружин, циферблатов, шайб и шестеренок от старого велосипеда, – дань памяти разбитым и забытым вещам, разобранным на части и никогда не собранным заново. А теперь в центральной нише грота, за рядом поминальных свечек