Ева для Инквизитора. Екатерина Васина

взять себя в руки:

      – Ты о чем? Я имел в виду, что ты выглядишь по-ведьмински сексуально.

      – Ну твой дружок явно говорит об обратном, – сообщила я, намекая на поникший мужской орган.

      – Развяжи меня, и я докажу обратное.

      – Тебе сколько лет?

      – Двадцать.

      Ясно. Что-то мне подсказывало: в таком возрасте они если и начинают свою карьеру в Ордене, то явно с низов и без всякого опыта. Не походил этот мальчик на того же самого Хана. Он мне скорее напомнил мажора, которого волею отца запихнули на чужое место. И вот он сидит, тратит деньги и не знает, что делать дальше. Не факт даже, что ему известны полезные для меня вещи. Но попробовать стоило.

      Я склонилась над Леоном, который пытался высвободиться, и прошептала:

      – Малыш, на мне вещи, против которых твой мужской шовинизм бессилен.

      – Стерва, – сообщили мне. – Сука! Таких, как ты, мои предки сжигали пачками. И вас бы надо.

      Точно. Тупой и наглый. Или просто наивный. Странно, что в Ордене есть такие. Хотя, может, он только учится?

      – Милок, кто и кого сжигал, рассудит время. Меня интересуешь ты.

      Я прекрасно знала, какой вид открывается Леону. Лиф, в круглом вырезе которого можно было полюбоваться грудью, плюс сама вещь Дамаль. О, она обладала просто дьявольским свойством: его владелица мастерски манипулировала чувствами других людей. И сейчас я ощущала все, что переполняло Леона. Так странно…

      – Хочешь подсидеть папочку? – спросила сочувствующе, проводя рукой по лбу. Тактильный контакт усиливал эффект вещей. Леон дернул головой и вновь обозвал меня.

      – Конечно хочешь, – кивнула я. – Ты сейчас до смерти хочешь сдать меня Ордену и продвинуться вперед. Ты же в самом низу, да?

      – Я ученик, дура! Один из лучших!

      – Мельчает Орден, мельчает. Дружок, у тебя выбор. Ты отвечаешь на вопросы и топаешь отсюда. Или продолжаешь играть в героя, и я тебе что-нибудь откусываю. Что-нибудь… ценное.

      Для усиления эффекта я ткнула пальцем в нижнюю часть его тела и щелкнула зубами. И без того трусящий парень просто побелел. Видать, мозги им в плане женской злобы и коварства промывали тщательно.

      – Тебя убьют, стерва!

      – Пусть поймают. А вот ты в моих руках.

      Меня захлестывало ощущение власти над живым существом. Вот он лежит, и я могу сделать с ним все что угодно. Вообще все!

      Наверное, это чувство отразилось у меня в глазах. Потому что Леон испугался. Он был мальчишкой, пусть и натасканным Орденом. Но в теории. А я была одной из тех, о ком ему рассказывали настоящие ужасы.

      – Выбор, сопляк, пора его делать.

      Я это буквально прорычала и добавила:

      – Честность или жизнь?

      Лиф помогал мне улавливать эмоции Леона. И поправлять его, если он пытался врать.

      Жаль только, что мальчишка ничего толком не знал. Его отец, судя по рассказу, был где-то в верхушках Ордена. Буквально на днях его срочно вызвали в Рим.

      – Зачем? – тут же спросила я.

      – Не знаю, – буркнул Леон, – мне не сказали, хотя я спрашивал.

      Я почесала подбородок: м-да, пока