Танатонавты. Бернар Вербер

но глава нации еще ни разу не лежал на операционном столе. Ему не нравилось, что какие-то безликие незнакомцы в масках, вооруженные отточенными бритвами, примутся шуровать в его трепетной плоти, пока он будет спать. Конечно, можно прибегнуть и к особым методам педикюра. Это сулило быстрое избавление, и на операционный стол ложиться не нужно, но резать будут по живому и без наркоза. Это тоже не вызвало у Люсиндера особого энтузиазма.

      Сколько проблем, досаждающих человеку! Вечно где-то что-то не так. Ревматизм, кариес, конъюнктивит… На прошлой неделе Люсиндер мучился от очередного приступа язвы.

      – Не волнуйся так, Жан, – советовала ему жена. – Ты просто расстроен делами в Южной Америке. Завтра поправишься. Я всегда говорю: «Если ты здоров, то каждый день у тебя болит что-то другое».

      Какая чушь! Но она принесла ему горячего молока, и боль в животе утихла. Зато ноготь разболелся сильнее прежнего.

      «Да здравствует Люсиндер!» – кричали вокруг. «Президент Люсиндер!» – скандировала толпа. Ох уж этот новый мандат! Скоро надо будет заниматься им вплотную. Выборы не за горами.

      Несмотря на проклятый палец, Люсиндер все-таки пережил несколько приятных моментов. Толпу он обожал. Он обнял крошечную розовощекую девочку, которой мать потрясала у него под самым носом. Какой-то мальчуган сунул ему букет цветов, тех самых, которые моментально вызывают аллергию.

      Машина вновь тронулась. Президент заставил себя немножко пошевелить пальцами, втиснутыми в новые жесткие туфли, как вдруг какой-то высокий тип в костюме-тройке кинулся к нему с револьвером в руке. В ушах прогремело эхо выстрелов.

      «Ну, вот меня и застрелили», – спокойно подумал президент.

      Теплая кровь потекла по животу. Люсиндер улыбнулся. Красивый способ войти в Историю. Ему повезло. Не то что его предшественнику, у которого отобрали президентский мандат, когда тот заболел раком предстательной железы.

      А этот технократ с черным револьвером дал ему шанс. Убитые президенты всегда получают почетное место в школьных учебниках. Все восхищаются их дальновидностью, превозносят грандиозность планов. Дети в школах разучивают оды, написанные в их честь. Иного бессмертия не существует.

      Люсиндер краем глаза заметил убийцу, скрывавшегося в толпе. А что же телохранители?! Топчутся на месте, как бараны. Вот это урок! Нет, на этих профессионалов в штатском рассчитывать нельзя.

      Кто же так ненавидел его, что решился на убийство? Ба, скоро ему будет на это плевать. Все теперь не важно, в том числе и проклятый ноготь. Смерть – лучшее лекарство от мелких горестей бытия.

      – Врача! Скорее врача! – кричал кто-то рядом.

      Хоть бы они все заткнулись… Не было такого врача, который мог бы ему помочь. Слишком поздно. Пуля, конечно же, прошла сквозь сердце. Какое тут можно придумать лекарство, если не считать нового президента, а он, Люсиндер, присоединится к Цезарю, Аврааму Линкольну и Кеннеди в пантеоне великих государственных мужей, павших от руки убийцы.

      Он все еще был жив. В голове неслась вереница воспоминаний. Четыре года: первая незаслуженная пощечина