Раффлс, взломщик-любитель (сборник). Эрнест Хорнунг

я до сих пор не пустил свои биты на дрова для камина.

      И тем не менее, когда он выходил на поле, нельзя было представить более искусного и преданного своей команде игрока. Я до сих пор помню, как он перед первым матчем сезона пришел на стадион с кошельком, полным соверенов, и стал класть их на столбцы вместо бейлов[7]. Воистину, это было незабываемое зрелище – видеть профессионалов, швыряющих мячи, будто демоны, из жажды наживы, ведь каждый раз, когда мяч попадал по столбцу, монета отправлялась к метнувшему его игроку, а ее место тут же занимала новая. Один из них, разнеся мячом всю калитку, умудрился выбить сразу 3 очка. Эта тренировка обошлась Раффлсу то ли в восемь, то ли в девять соверенов, однако лучшей игровой практики нельзя было и вообразить, поэтому, выйдя на следующий день на поле, он заработал 57 очков.

      Сопровождать его на все его матчи, наблюдать за каждым мячом, который он бросал, отбивал или ловил, просто болтать с ним, сидя в павильоне, когда на поле выходили другие игроки, – все это было для меня удовольствием. Быть может, вы видели нас там, сидящих рядом друг с другом на протяжении большей части первой серии подач «Джентльменов» в победном матче против «Игроков»[8] во второй понедельник июля. Нас было видно, но не слышно, поскольку у Раффлса в тот день игра не ладилась и он был непривычно сердитым для игрока, который так мало интересуется игрой. И если со мной он вел себя просто молчаливо, то с членами команды, интересовавшимися, как такое могло произойти, или желавшими посочувствовать его невезению, Раффлс был откровенно груб. Он сидел надвинув на глаза соломенную шляпу и сжав сигарету губами, недовольно кривившимися при каждой подаче. Потому я был очень удивлен, когда между нами втиснулся какой-то молодой, щегольского вида парень, не вызвав подобной наглостью у Раффлса и тени недовольства. Я не знал паренька, а Раффлс нас друг другу не представил, однако из их разговора сразу стало очевидно, что они хорошо знакомы, и это, наряду с фамильярными манерами парнишки, меня озадачило. Предела же мое удивление достигло тогда, когда парень проинформировал Раффлса, что его отец хочет с ним увидеться, и тот немедленно согласился удовлетворить это желание.

      – Он в дамском павильоне. Идешь?

      – С удовольствием, – ответил Раффлс. – Придержи для меня местечко, Банни.

      И они ушли.

      – Молодой Кроули, – послышалось сзади, – выступал в основном составе за «Хэрроу»[9] в прошлом году.

      – Я помню его. Самый мерзкий тип в команде.

      – Но искусный игрок в крикет. Ждал до двадцати, чтобы получить цвета. Креатура губернатора. Порода, что и говорить. И притом превосходнейшая, сэр! Воистину превосходнейшая!

      Мне стало скучно. Я пришел только для того, чтобы увидеть игру Раффлса, и вскоре уже с нетерпением ждал его возвращения. Наконец я заметил, как он машет мне из-за ограждения справа.

      – Хочу представить тебя старому Амерстету, – прошептал он, когда я к нему присоединился. – В следующем месяце

7

Деревянная перемычка между столбцами калитки, которую в крикете должен выбить подающий.

8

Традиционный крикетный матч, проводившийся два или больше раз в год с 1806 по 1962 год между командами профессионалов («Джентльмены») и любителей («Игроки»).

9

Юниорская крикетная команда школы-интерната Хэрроу, расположенной в одноименном лондонском пригороде.