Зебра полосатая. На переломах судьбы. Геннадий Александрович Разумов

мне мороженое, ку-у-пи, – заканючил я, потянув бабушку за руку.

      – Нет, нет, мы опаздываем на электричку, – отказала она, – следующая будет только через час.

      И пришлось, глотая слюну, пройти мимо вожделенного лакомства.

      Но когда мы приблизились к перрону, то увидели, что, к моему удовольствию, наш поезд уже сдвинулся с места и быстро стал набирать скорость.

      – Ну, вот, из-под носа ушел – вздохнула бабушка, – как я боялась, так и получилось.

      И она устало опустилась на скамейку. Потом бросила на меня, делавшего стойку охотничьей борзой, хитрый взгляд и сказала с улыбкой:

      – Вижу, вижу, чего тебе хочется. Ладно, вот возьми денежку, иди, купи. Только не ешь большими кусками, а то горло заболит.

      Возле мороженицы по-прежнему толпились сладкоежки. Я подошел поближе и угнездился около девочки с косичками-сельдерюшками и парня постарше. Как и они, я поднял руку с зажатой в кулаке рублевой ассигнацией. Ждать пришлось очень долго. Наконец продавщица соблагоизволила взглянуть в нашу сторону, забрать деньги, и я с удовольствием разжал занемевшие пальцы. Прошла еще пара томительных минут, и я с завистью увидел, как девочка, осторожно развернув бумажную обертку, погрузила язык в белоснежную сладкую массу, а парень, небрежно разорвав бумагу, жадно вонзился в брикет зубами. Я же ничего не получил и нетерпеливо следил за рукой продавщицы, которая, казалось, и не собиралась ко мне протягиваться. После долгого ожидания я не выдержал, легонько потянул продавщицу за белый нарукавник и промямлил жалким голосом:

      – А где же мое мороженое?

      Но никакого ответа не получил. Я еще постоял несколько минут, переминаясь с ноги на ногу и с завистью поглядывая на тех счастливчиков, которые, торопливо распаковывали и лизали свои лакомства. Наконец я решился еще раз дернуть продавщицу за рукав, теперь немного посильнее. Только тогда она обратила на меня внимание.

      – Чего тебе, – буркнула она недовольным голосом.

      – Вы же мне мороженое не дали, – в глазах моих по девчачьи предательски что-то защипало.

      – Ишь ты какой шустрый – отрезала продавщица. – Давай деньги, получишь мороженое, – и от меня отвернувшись, крикнула: – Кто следующий?

      – Вы же сами у меня деньги взяли, – воскликнул я в отчаянии, и услышал:

      – Глянь, какой наглый мальчишка, уходи сейчас же отсюда, а то я милицию позову.

      От такого отлупа у меня щипание в глазах перешло в мокрую стадию, а мороженщица, заметив вопросительно-укоризненные взгляды стоявших рядом взрослых покупателей, уже не так озверело добавила:

      – Вот жди, когда все распродадут, посмотрим, если что останется.

      Но я ничего ждать не стал и, размазывая слезы по щекам, побежал к бабушке…

      Зачем так странно, так несправедливо устроена память? Почему все плохое остается в ней с большими подробностями, а хорошее забывается? Вот ведь ту детскую обиду я помню в деталях, а как конкретно она завершилась,