Зебра полосатая. На переломах судьбы. Геннадий Александрович Разумов

атомной бомбы.

      Почему в женских школах Москвы отдавалось предпочтение французскому языку, я не знаю. А кто из умников-чиновников Минобраза придумал собирать студентов в группы по тому, какой язык они проходят, английский или немецкий? Не помню, как в других институтах, но в МИЭИ делалось именно так – всех “француженок” загнали в англоязку, и поэтому, о ужас (!), я автоматом попал в группу, где были одни девчонки. Для меня, естественно, это открытие стало в переносном, да и буквальном, смысле слова ударом ниже пояса. Я робел, краснел и не знал куда девать глаза. А эти стервы нарочно задирали подолы платьев, обнажали коленки, оголяли плечи. Некоторые, особенно наглые, пытались задеть меня со спины тугими грудками или даже прислониться полукруглыми задками к моему передку.

      Чтобы избежать необходимости постоянно отводить взгляд от всяких прелестей-округлостей, я вынужден был на всех групповых занятиях садиться за первый стол и неотрывно смотреть в рот преподавателей. Так я стал отличником. Однако, продержался в этом состоянии не дольше одного семестра.

      Не попасть бы под колесо истории

      Мухи где-нибудь в Баку и Кейптауне ведут себя так же одинаково, как тараканы в Москве, Ташкенте или Нью-Йорке. Поведение, интересы и в целом жизнь людей в разных концах света тоже мало отличаются друг от друга. И если сейчас это можно объяснить скоростью распространения информации, то в прошлом на нее сослаться никак нельзя. А ведь наскальные рисунки на юге Франции удивительно похожи на петроглифы пещер Китая. И треугольные очертания древних надгробных исполинов египетских фараонов почти точно воспроизводятся в таких же формах каменных пирамид американских майя. Никакие Туры Хейердалы на своих Кон-Тиках, пересекавших океан, так и не смогли объяснить эти феномены.

      Во времена моей студенческой юности на фоне ожесточенной борьбы с низкопоклонством перед Западом все сделанные там открытия объявлялись российскими. Оказывалось, что самолет придумал Можайский, а не братья Райт, радио изобрел Попов, а не Маркони, и вообще весь научно-технический прогресс не сдвинулся бы с места без великого русского ученого М.Ломоносова, который, на самом деле, как я позже узнал, был полнейшим бездарем, лоботрясом и плагиатором.

      Ту националистическую белиберду наша тогдашняя просвещенная интеллигенция воспринимала с издевкой, смеясь, что “Россия родина слонов” (впрочем, какая-то своя правда в этом была – вечная мерзлота Восточной Сибири, действительно, хранила в себе останки тысяч погибших мамонтов). Но вот теперь я четко сознаю: да, действительно, в разных концах света совершенно несвязанные друг с другом первопроходцы вполне могли одновременно создать и самолеты, и телефоны, и многое другое, что было на то время востребовано.

      Точно также и политические устройства в разных странах во все века независимо друг от друга оказывались почти одинаковыми. Недаром середина прошлого столетия ознаменовалась торжеством воинствующего