Сезон страсти. Даниэла Стил

Он заключил ее в объятия. Может быть, все это было неважно. Может быть, самое важное у них было. Поддержка Кейт помогла, но ненадолго – он продержался чуть больше года. После того как они отпраздновали третью годовщину, дела пошли еще хуже. Контракт Тома был под вопросом, и он опять начал драться. На этот раз он уложил сразу двоих, провел два месяца в тюрьме и заплатил штраф в тысячу долларов. Еще пять тысяч с него потребовала команда. Тому предъявили иск по несправедливому обвинению. Он проиграл. Его временно отстранили от участия в команде. У Кейт случился выкидыш. Она даже не знала, что беременна. Том чуть с ума не сошел. В больнице он плакал больше, чем она. Ему казалось, он убил ребенка. Все произошедшее выбило Кейт из колеи. Тома отстранили на год, и она уже знала, что случится дальше – драки, штрафы и тюрьма. Но Том был так добр к ней, так нежен, так мягок. Он был мужчиной ее мечты. При этом от будущего она ждала только неприятностей.

      – Может, проведем этот год в Европе?

      Он лишь безразлично пожал плечами в ответ на предложение Кейт. Целыми днями он тосковал, думая о ребенке, которого они потеряли. Но еще больше пугали мысли о карьере. Когда закончится срок, он больше не вернется в игру. Он слишком стар, чтобы восстанавливать репутацию.

      – Ну, тогда мы откроем бизнес!

      Кейт была так чертовски молода, и ее оптимизм лишь усиливал его депрессию. Она не знала, каким сильным был ужас Тома оказаться на обочине жизни, стать трактористом или шахтером, как отец. Он не сумел грамотно вложить деньги, чтобы потом получать прибыль. Что он будет делать, черт побери? Рекламировать нижнее белье? Участвовать в модных показах на пару с Кейт? Или усадит ее писать мемуары великого футболиста? Или повесится? Только любовь к жене удерживала его от последнего. Хуже всего было то, что он хотел лишь играть в футбол, а больше ничего не хотел. О карьере тренера нечего было и думать. Бесконечными драками он подорвал свою репутацию.

      Они отправились на неделю в Европу. Тому там совсем не понравилось. Тогда они поехали в Мехико. То же самое. Они вернулись домой, но и дома ему все было отвратительно. И больше всего ему был отвратителен он сам. Он пил и дрался, и репортеры следили за каждым его шагом. Но что ему было терять? Его уже отстранили от игры, и никто не станет восстанавливать с ним контракт. Он знал наверняка только одно – что хочет сына, и у его сына будет все.

      Незадолго до Рождества выяснилось, что Кейт снова беременна. На этот раз оба вели себя осторожно. Кейт перестала участвовать в показах, а Том – пить и драться. Они сидели дома, окружая друг друга заботой и нежностью. Лишь иногда Кейт раздражалась или плакала, но никто не воспринимал всерьез такие вспышки, свойственные беременным, – Тома они только забавляли. Он даже перестал заморачиваться по поводу отстранения. Черт с ним. Переждет, а потом заставит их продлить контракт. Упросит, умолит. Все, что ему нужно, – лишь один победоносный год. Он заработает достаточно денег, чтобы обеспечить сына. Весь год он ради малыша будет играть как можно лучше. А Кейт он подарил норковую шубу на Рождество.

      – Том,