Белый верх – темный низ. Марина Аромштам

В этих домах, объясняла мама, жили ученые и университетские преподаватели. А надпись над крышей сообщала, чем именно они заняты: создают «Атом для мира». Было ясно, что «атом для мира» – это «против войны».

      Потом мы с мамой разрабатывали «варианты» и дополняли список: чтобы люди не болели, чтобы никто не умирал. После того как ты пожелал всеобщего благоденствия, можно было «попросить» что-нибудь более частное: чтобы бабушка не болела, чтобы мама и папа никогда не умирали… Такие желания тоже не считались эгоистичными. И я чувствовала, как они нравятся моей маме.

      Когда же моя фантазия истощалась, мы просто запевали:

                    Против беды, против войны

                    Встанем за наших мальчишек…

                    Пусть всегда будет солнце!..

(Муз. А. Островского, сл. Л. Ошанина)

      Мы с мамой шли и пели…

* * *

      Пели так часто не только мы с мамой. Все кругом все время пели.

      По радио то и дело исполняли какие-то песни. В школе был предмет «пение». В пионерском лагере обязательно проводился конкурс строя и песни. А в школе – чаще без «строя», просто конкурс военной песни. В заводских домах культуры, в районных домах пионеров и тем более в городском Дворце пионеров и школьников были детские хоры. И хоры взрослых тоже были. Например, бабушка Аня, мамина мама, пела в хоре пенсионеров.

      Мама не пела в хоре (ее свободное время до моего рождения было потрачено на спектакли самодеятельного студенческого театра). Но пела она при первой удобной возможности: песни из кинофильмов, песни времен войны, пионерские песни 30-х годов, песни, которые пели дети на праздниках в детском саду (где она проработала большую часть своей жизни), песни Детского хора Всесоюзного радио и Центрального телевидения (почему телевидение называлось Центральным – ведь никакого другого не было?), песни Краснознаменного ансамбля Советской армии имени Александрова.

      Мама считала, что существуют песни на все случаи жизни. О чем бы тебя ни спросили, что бы тебе ни сказали, ответить всегда можно песней. Мы с ней иногда так играли – получалось весело. И я усвоила, что можно петь не только «правильно» (то есть не фальшивить), а еще и «с чувством»: поешь и представляешь себе что-то связанное с сильными переживаниями. Тогда пение делается «выразительным».

      Обычно мне было понятно, какое чувство мама «старается передать»:

      весело – грустно,

      хорошо – плохо.

      А здесь вот звучит «юмористическая нотка»…

      Но иногда, без особых причин, мама вдруг говорила:

      – А знаешь, как пели в наше время?

      «Нас вы-ы-растил Ста-а-лин на благо наро-о-ду…»

(Муз. А. Александрова, сл. С. Михалкова)

      Кроме этой «старой» версии гимна она еще пела про русского и китайца:

                    Русский с китайцем братья навек.

                    Крепнет единство народов и рас!

                    Плечи расправил простой человек…

                    Сталин и Мао слушают