Испытание страхом. Олег Рой

А кожа у тебя… просто ни у кого такой нет.

      – У тебя есть-то с кем сравнить? – поддела его я.

      – Да у меня девок было больше, чем… – взвился он, потом вдруг осекся, – в смысле, достаточно, чтобы выводы делать.

      В это время начали появляться ребята из других цепочек, и мы, не сговариваясь, прикусили языки. Не хватало еще, чтобы нас слушал кто-то.

Бракиэль

      Из нашей цепочки в ангаре оказались только Призрак с Королевой. Призрак уставился на меня так, будто я был его тезкой с маленькой буквы:

      – Che cazza vuoi?

      – Я теперь тоже транспортом обзавелся, – ответил я, устанавливая мысленную связь с «Таннином»… надо ему какое-то имя придумать, что ли, а то как-то негоже. Мы же друг друга не зовем человеками, а у этой железяки мозгов, похоже, больше, чем у моего друга Призрака.

      Который, кстати, хотел что-то сказать, да не успел – дело в том, что, пока Призрак включал соображалку, мой железный друг успел разложить свои лапы и ковылял к нам через зал, метя на пустое место слева от Призракова драндулета.

      – Cazzarolla, – кажется, Призрак даже посмотрел на меня по-новому, – ce bella figatta! Приручил-таки?

      – Скорее установил дружеское взаимодействие, – ответил я. – У него кибермозг IV класса, такие проектировали для ИИ.

      – Так программа ИИ вроде накрылась медным тазом? – уточнил Призрак. – Или я что-то путаю?

      – Нет, не путаешь, – усмехнулся я, – но ты знаешь, по-моему, программу рановато закрыли. Я пообщался в Швейцарии с одной випочкой…

      – С той, что в головидео? – спросила Куинни. Я кивнул. Запись с дрона охраны, кружившего на стоянке, каким-то образом оказалась у кураторов, но Нааме спросила меня, не возражаю ли я против того, чтобы они использовали ее в фильме. Я не возражал. Кстати, Нааме сказала, что випочку отремонтировали. Я был этому рад, но сожалел, что не могу опять подкорректировать ее воспоминания.

      Куинни осторожно коснулась моей руки:

      – Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказала она, – но ведь у випочек защищать людей входит в программу, разве нет?

      – Может быть, – ответил я. – Но есть нечто, чего в фильме не показали. Видишь ли, Норма… эта випочка, она пожаловалась мне на то, что ей причиняют боль воспоминания, и я… не знаю, что на меня нашло, но я помог ей от них избавиться. Может, это и программа, конечно, но мне показалось, что она переживала за свои ошибки по-настоящему, так же, как мы. Я видел это в ее голове…

      – Да что там спорить, – вмешался Призрак. – Конечно, машины живые, Цезарь не даст соврать.

      – Я знаю, – кивнула Куинни. – Я чувствовала это, когда общалась с игровыми автоматами, но чувствовать – это одно, а принять умом…

      – По-моему, напрасно люди делят разум и чувства, – сказал Призрак. – Это как у монеты, есть аверс, есть реверс, но одного без другого не бывает. Где есть аверс, там и реверс будет, cazzatta…

      Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:

      – Слыш, Бракиэль… у нас с тобой общение было, скажем так, come la paco di merde de cagna… неправильное, короче. Я думал, что ты весь из себя такой…

      Он бросил быстрый взгляд на свой мотоцикл, словно искал у него поддержки.