Чжуанцзы. Чжуан-цзы

естественное начало.

      Настоящий человек древности не ведал любви к жизни, не ведал страха перед смертью. Входя в жизнь, не радовался, уходя из жизни, не противился, равнодушно приходил и равнодушно возвращался – и только. Не забывал о том, что было для него началом; не стремился к тому, что служило ему концом. Получая что-либо, радовался, возвращая, об этом забывал. Это и называется не помогать разумом пути, не помогать природе искусственным. Такого и называют настоящим человеком.

      У такого сердце – в покое, выражение лица – неизменно, лоб – высок и ясен. Прохлада исходит от него, точно от осени; тепло, точно от весны. Радость и гнев его естественны, как четыре времени года. Он обращается с вещами, как это необходимо, но никто не знает его пределов. Поэтому мудрый способен поднять войско, покорить царство, не утратив привязанности людских сердец; распространить полезное на всю тьму вещей, но не из любви к людям. Ибо тот, кто упивается своим пониманием вещей, не мудр; обладающий личными привязанностями не милосерден; тот, кто ожидает удобного момента, не добродетелен; кто взвешивает полезное и вредное, тот – неблагородный муж; кто теряет себя, домогаясь славы, тот не муж; тот, кто жертвует собой, теряя истинное, тот не способен повелевать другими. Такие, как Ху Буцзе[46] и Омраченный Свет[47], Старший Ровный и Младший Равный, Сидящий на Корточках, Помнящий о Других[48] и Наставник Олень[49], были слугами других, исполняли чужие желания, а не собственные. Настоящий человек древности был справедлив и беспристрастен; ему как будто чего-то не хватало, но не требовалось дополнительного; он любил одиночество, но на нем не настаивал; соблюдал чистоту, но без прикрас. Улыбался, словно от радости, но двигался лишь по принуждению. Собранное в нем вторгалось в нас, вместе с ним в нас укреплялись свойства. Строгостью был подобен времени, возвышенный, не терпел ограничений; отдаляющийся, будто с сомкнутыми устами; бессознательный, будто забывающий о словах.

      Наказания считали телом, обряды – крыльями, знания – определением благоприятного времени, добродетель – согласием с другими. Те, кто считал наказания телом, были умеренны в казнях; те, кто считал обряды крыльями, действовали в согласии с миром; те, кто считал знания определением благоприятного времени, были вынуждены применять их в делах; те, кто считал добродетель согласием с другими, говорили, что поднимаются на вершину вместе со всеми, у кого есть ноги. Люди полагали, что они воистину труженики.

      То, что они любили, было единым; то, что они не любили, было единым. В своем единстве они были едиными; в отсутствии единства они были едиными. В своем единстве они были последователями природного; в отсутствии единства они были последователями человеческого. Тот, в ком природное и человеческое не побеждают друг друга, и называется настоящим человеком.

      Жизнь и смерть – от судьбы. Она так же постоянна, как природа в смене дня и ночи. То, что человек в этом не может воспринять, относится к свойствам самих вещей. Одни видят

46

Ху Буцзе – по комментарию Чэн Сюаньина – не принял трона, предложенного ему царем Высочайшим, бросился в реку и утонул.

47

Омраченный Свет (У Гуан, или Моу Гуан) отказался от трона, предложенного ему царем Испытующим, и, обняв камень, утопился в реке Лу.

48

Помнящий о Других (Цзи То) скрылся со своими учениками из опасения, что после отказа Омраченного Света царь Испытующий предложит ему престол.

49

Наставник Олень (Шэньту Ди) утопился с горя, думая, что Цзи То погиб.