Совсем не так. Игорь Булатовский

подноготная, изустная,

      грязь языка, с плевочком беленьким,

      и матерок – на ветерок,

      и зависть, зависть до бесчувствия —

      как онанизм, и слабость отчая,

      и материнское бессчастье, и

      тоска, и скука, и тиски,

      и брусья, и большая родина,

      и малая дыра родимая,

      и в тесной кофте дура женская,

      и в пиджаке дурак мужской,

      и смерть какая-то – как вредная

      привычка, два по поведению,

      замена разом всех училок на

      таинственных учителей…

      *

      Никто не знает, мы ли умерли,

      а только знает: кто-то умерли, —

      смотря в окно на «Специальную»…

      А что смотреть? А что смотреть?

      Кого-то в простыне, на про́стыне

      обоссанного и обосранного

      выносят просто, даже запросто,

      как будто мусор – что смотреть?

      По узкой лестнице, для этого

      не предусмотренной, для этого

      не предназначенной, для этого

      не спроектированной, бля.

      Всем будет легче: детям, воздуху,