Гера. Детектив. Александр Асмолов

поймешь, что тебе байки рассказывать. Все равно, не поверишь.

      Они умолкли, увидев, что к ним бесшумно приближалась служащая читального зала с пластиковой коробочкой.

      – Бобров? – служащая поверх очков внимательно посмотрела на Геру, потом сверила его пропуск с заявкой. – Ребята, документы уникальные, вы уж поосторожнее. Вот перчатки, наденьте, пожалуйста. Копировать можно только в секретариате.

      – Не беспокойтесь, – кивнули оба.

      Письмо было написано красивым ровным почерком с вензелями и сложено вчетверо. Бумага немного пожелтела, но текст сохранился на удивление хорошо. С первых строк стало понятно, что письмо очень личное и трогательное, так что им даже совестно было читать эти строки, но любопытство пересилило. Любящий мужчина обращался с последними словами нежности к жене и младшей дочери. Ни упреков, ни жалоб. Письмо было так возвышенно, что у студентов навернулись слезы.

      Наташка шмыгала носом и размазывала тушь на лице тыльной стороной перчаток. Гера застыл неподвижно, слегка подавшись вперед. Они перечитывали и перечитывали строки, написанные без малого век назад сильным человеком, осознававшим, что больше он никогда не увидит и не обнимет своих любимых…

      Выполнив все необходимые процедуры и умывшись в комнате отдыха, они вышли на Дворцовую набережную. Свежий ветерок с Невы никак не мог успокоить вспыхнувшие эмоции. Оба, не сговариваясь, с каким-то осуждением смотрели на противоположный берег. Там, за серой полоской крепостной стены сверкал на солнце шпиль Петропавловской крепости с едва различимым силуэтом парящего ангела. Словно уловив мысли спутницы, Гера тихо произнес:

      – Историю нельзя уничтожать или переписывать в угоду сиюминутным порывам. Хотя, иногда хочется… Ни одного памятника нельзя сносить, они хранители истины. Пусть даже эта история не всегда нам приятна, но другой нет, а придумывать, значит лгать себе и потомкам. Врать в граните…

      – Он так любил их… – не выдержала Наташка и уткнулась лицом в плечо Геры. – За что так с ними!?

      – Не только с ними, – он нежно обнял вздрагивающие плечи девушки, – всю страну перевернули… Великую державу… А сколько русских душ загубили… И все им мало…

      Гера остановился, чтобы успокоиться. Глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Спутница тоже. Засмущавшись своего откровенного порыва перед парнем, которого вчера только узнала, девушка отстранилась и смахнула слезы с ресниц.

      – Никогда не была в этом здании. Только в Эрмитаже, а тут еще Малый и большой Эрмитаж.

      – Позади еще здание Нового Эрмитажа, – грустно улыбнулся Гера. – Россия, как матрешка, начнешь копать, а дальше все интереснее и непонятнее… Здесь пристань. Хочешь прокатиться?

      – Нет пройдемся лучше. Тут где-то неподалеку набережная Мойки.

      – Направо набережная Зимней канавки, Миллионная, Зимний мост и Мойка.

      – Ты часто бываешь в Питере?

      – Впервые, –