Наследники и самозванцы. Книга пятая. Ирина Костина

желанна Кабинету министров; безвольной натурой легко управлять.

      – Да, если бы только её супруг не был Брауншвейгским принцем! – парировал Лесток, – Вы же понимаете; едва он вступит в регентство, назавтра же русский двор наводнят австрийцы. Неужели Вы готовы допустить, чтобы Венский двор заправлял делами России?

      – Принцу Антону-Ульриху регентство? – иронично хмыкнула царевна, – Ты забыл про герцога Курляндского! Вот уж кто сделает всё, чтоб не допустить к власти Брауншвейгскую фамилию, лишь бы самому остаться у кормушки. И что он только уже ни делал, чтоб закинуть ногу на трон! Вообрази, уговаривал государыню выдать Анну за его сына Петрушку. А теперь настойчиво сватает его за меня. И, если только я соглашусь на этот брак, то после смерти сестрицы Бирон преподнесёт мне корону на блюдечке. Но править будет сам.

      – Но герцог не любим при дворе, – напомнил Лесток, – За десять лет он снискал себе лишь зависть и ненависть. К тому же русские вельможи никогда не забудут его низкого происхождения.

      – Равно, как и моего!

      – Ваше высочество! Вы – дочь их любимого царя Петра Великого.

      – Не будь наивен, мой друг! Я прекрасно знаю, что обо мне говорят при дворе. Они не могут мне простить моей матери, лифляндской простолюдинки. И того, что отец сочетался с ней браком уже после моего рождения, – и посмотрела вверх на сгущающиеся тучи, – Идём в дом, Жан! Сейчас будет дождь.