Лимб. Анафемные души. Елена Филон

вновь смотрит тем же взглядом. Трясёт головой и опрокидывает новую стопку, со звоном ударяя ею по стойке.

      – Дальше что? – спрашивает неохотно. – Цельная она… Отпустить тебя предлагаешь?

      – Почему ты вообще от меня до сих пор не избавился, если я такая же тварь, которая теперь сидит в тебе?!

      – Во мне много таких тварей.

      – Ладно! – всплескиваю руками. – И почему я ещё не в тебе?!

      – Было бы логичнее, если бы этот вопрос задал тебе я, – гадко усмехается и тянется за очередной бутылкой.

      Пошёл к чёрту.

      Игнорирую.

      – Я цельная душа. У меня нет Осколков. У меня нет анафемы, которая появилась в благодаря раздвоению души. Потому что и раздвоения никакого не было, – говорю спокойно, и Рэйвен смиряет меня взглядом, который означает, что лучше бы мне уже заткнуться.

      – Мори сказала, что моя душа не разбита, – играю с огнём и не успеваю проследить взглядом за его движениями, как лицо Рэйвена уже оказывается перед моим, его руки – на моих плечах, а моя спина всё сильнее и сильнее вжимается в спинку дивана.

      – У меня рёбра сломаны, – шиплю сквозь зубы; от боли искры сыплются из глаз.

      – Если не заткнешься, наконец, я тебе ещё и язык вырву, так что будешь харкаться кровью до самого чистого сектора.

      Угроза меня не пугает, так что замираю вовсе не от страха.

      Чистый сектор – вот, что вынуждает замолчать. Сектор, где можно навсегда уничтожить душу.

      – Ты – изуродованная душа награждённая проклятием, – шипит мне в лицо, и в нос ударяет терпко-сладкий запах алкоголя. – Ты – не Осколок, как та анафема, которую я только что поглотил. Моя душа – хранилище для анафемных Осколков. Хранилище для «ключей», которые приводят меня к своим «замочным скважинам». Те твари, что сидят во мне – «ключи». А такие, как ты, анафема, – их «замочные скважины». Осколки уже обречены и больше не навредят Лимбу, потому что им не выбраться из меня, а вот от таких, как ты, избавиться навсегда можно только в одном месте…

      – В чистом секторе, – выдавливаю из себя, и губы Рэйвена в отвращении кривятся.

      И это было логично, даже не задаваясь вопросом о том, кто вообще этот Рэйвен такой. Он находит Осколок разбитой души, поглощает его и с его помощью каким-то образом выходит на ту часть, которая обзавелась материальным телом и которую заблудшие прозвали прокажённой. И мне бы всё было понятно, будь моя душа действительно раздвоена и по этой причине меня нашёл палач Лимба, но ведь это не так! У меня нет Осколка!

      – Зачем Анафемы поглощают души заблудших? – решаю идти до конца и будь что будет с моими рёбрами.

      – Зачем? – вкрадчиво шипит Рэйвен, склоняясь всё ниже над моим лицом, так что приходится вдавливаться затылком в спинку дивана. – Потому что эти твари пожирают души заблудших и в последнее время вообще страх потеряли. Потому что эти твари вживаются в тела проводников, получают доступ к окнам и разрушают мирные сектора, пользуясь силой мысли идеального заблудшего. Потому что эти твари своим присутствием наводят хаос в Лимбе, жрут не только заблудших, но и активную материю за счёт которой