Дочь лучшего друга. Ника Климова

тропических фруктов. Костя еще был не в курсе моего возвращения. Он ждал меня завтра.

      Горячий воздух фена взбивал волосы. Взгляд то и дело возвращался к комоду, в котором прятался мой маленький секрет от Шанель. Я запретила себе думать о нем.

      Платье скользнуло по изгибам тела, обволакивая. Капля Версачи на впадинку между ключицами, по краю декольте и… внутреннюю сторону бедра. Я хотела, чтобы Костя сегодня целовал меня там.

      Туфли с открытыми носами делали меня выше на десять сантиметров. Тонкие браслеты холодом легли на запястья, розовая помада – на губы, а тушь – на ресницы. На этом достаточно.

      Было прохладно. В воздухе пахло дождем.

      Я назвала таксисту адрес «Катерины», уже предвкушая удивление и радость Кости. Бедра сжимались, предчувствуя наслаждение. Мелькнула мысль избавиться от трусиков. Но нет, это слишком… смело. Он не поймет.

      Начал накрапывать дождь. Я полной грудью вдохнула воздух, наполненный озоном, и окинула взглядом здание, на первом этаже которого располагался ресторан. В окнах горел свет. Сегодня было много народу.

      Пальцы коснулись массивной металлической ручки, оттягивая на себя дверь. Легкая лиричная музыка обняла меня, приглашая на танец. Странно, Оливии, нашего администратора, не было на месте. И это в разгар вечера! Впрочем, она могла отойти в туалет или занималась особо важным клиентом. Наверняка, скоро вернется.

      За окном сверкнула молния, и над горизонтом разлился отголосок грома. Похоже, дождя не избежать.

      – Госпожа Маргарита, – поздоровался со мной бармен Клаус. Самый улыбчивый член нашей команды. Оливии стоило у него поучиться.

      – Добрый вечер, Клаус, – вернула я ему улыбку. – А Константин у себя?

      Он бросил вглубь ресторана странный взгляд. Ответил не сразу, словно не был уверен в том, что говорит.

      – Да, он был у себя, кажется.

      – Хорошо, – моя улыбка стала шире. А тело наполнилось ожиданием.

      Я шла по коридору словно по подиуму, ощущая собственную неотразимость. Версачи волновал меня, следовал за мной, стелился впереди.

      Прежде, чем открыть дверь, я поправила волосы и платье. Сегодня Костя получит от меня все, что захочет. Пальцы толкнули черное дерево. Сначала я услышала голос. Нет, стон. Женский. Приглушенный. Его обладательница явно не хотела быть услышанной. В глаза бросились белые стринги. Они лежали на полу, всеми забытые и покинутые. А их обладательница была распята на диване. И в ее голую задницу врывался член… Кости. Они не видели меня, увлеченные своим занятием. А я смотрела на извивающуюся под моим женихом Оливию. Бывшим женихом.

      Внутри я не чувствовала ничего. Ни злости, ни отвращения, ни боли. По-моему, я умерла. Хотя нет, легкие продолжали дышать. Заговорить? Уйти? Дать им знать, что я все вижу? На меня напало странное оцепенение. Оно продолжало удерживать на месте и смотреть, как пальцы Кости впиваются в бедра Оливии, как она хватается за спинку дивана, пытаясь удержаться, как приоткрыты ее губы, выталкивающие из себя прерывистые стоны. Юбка была обернута вокруг ее талии. В распахнутой