Таракан без ног не слышит. Лора КАФ

и как лежал потом дрыгая ножками и ручками не в состоянии самостоятельно подняться. Мы смеялись в ответ, но Манюню было жалко.

      – Как умудряется? Мань, я тебе сколько раз говорила, Смени замок.

      – Ой, да меняла уже меняла. С тобой же покупали.

      –Ну, тогда пошли его на шоу волшебников. Сейчас вон, по телевизору показывают, как люди голыми руками лампочки зажигают, да вилки жрут, а твой самогон через стенку высасывает. Коппефильд отдыхает.

      – Я б его и подальше послала. Да его за ворота то не выгонишь. Прям, корнями врос, козёл.

      – Ладно, пошли. Ехать пора .

      –Пора так пора.

      глава 5

      Корм

      Корм подошел к окну. Высокое, узкое. Этот большой, очень большой дом должен был стать не похожим на другие дома Города. Он строился по древнему рисунку. Такому древнему, что уры – самые мудрые и учёные люди Города не поверили собственным выводам. Слишком невероятно это звучало. А может они просто ошиблись в расчётах. Шесть тысяч оборотов. Конечно, ошиблись. Самого Мира тогда ещё не было. Но рисунок, хотя и плохо сохранившийся, был хорош. Собственно, строго говоря рисунок и не сохранился ,просто пыль, в которую он превратился, обнаружили почти нетронутой. И у нашедшего хватило ума не подходить слишком близко.

      Уры сказали ему, что, по видимому, таких изображений там было много. Восстановить пока удалось лишь одно. Умники объясняли процесс восстановления. Какое то микронное склеивание, химические анализы, подбор цвета методом тыка.

      С цветом здесь очень хорошо поработал Эйслет – поэт и художник. Наконец то и от его умений нашлась польза.

      Когда то Корм сильно удивился, что мечтателю присвоили статус Бессмертного. За какие это заслуги? Конечно, Эйслет весёлый и хороший человек, но ведь он не учёный, не лекарь.

      Да, это было очень давно. С тех пор Корм многому научился и многое понял. Даже просто быть хорошим человеком – это дорогого стоит. А Эйслет, к тому же обладал одним очень редким и важным качеством. Как никто другой, он умел слушать. И не только слушать, но и найти и вовремя сказать нужные слова.

      Когда пропала Супруга и Корм, от горя, почти ушёл за черту, именно Эйслет постоянно был рядом с ним. Ни на миг его не покидая, он что-то говорил и говорил, пока его слова не стали понемногу доходить до Корма. Именно Эйслет привёл его в чувство и научил, где взять силы, чтобы жить дальше. Именно Эйслет внушил ему мысль, что Илиеона не могла просто так уйти и бросить его, Корма и их маленькую дочь. Она обязательно вернётся. Надо только дождаться.

      С тех пор Корм ждал.

      А Эйслет был рядом.

      Сочинял свои запутанные, как нить неумелой пряхи, рифмы, рисовал никому не понятные картины, рассказывал урам свои сны, а по вечерам уходил за город, смотреть на закат.

      Однажды Корм спросил его, не скучно ли ему каждый раз глядеть на одно и то же? Да ещё ходить за этим в такую даль. Как будто в Городе не видно заката. Эйслет удивлённо на него посмотрел, а вечером позвал с собой.

      Зрелище было действительно красивым. И умиротворяющим. Как хорошо дышалось здесь, за Городом.