Таракан без ног не слышит. Лора КАФ

перебирая толстенькими ножками, побежал в мясной ряд. Ему не было нужды спрашивать имя торговки. Старая, толстая. Только одна торговка в мясном ряду подходила под это описание. Старая Жана.

      Конечно, её имя внушает уважение. Но сама она, кроме неприязни ничего не внушает. Но это кто её хорошо знает. А так, вполне приятная женщина, опрятна и прилавок у неё всегда чистый и товар всегда аккуратно разложен. И мясо у неё, конечно, никакое не тухлое.

      Вроде всем хороша, пока рот не раскроет. Уж очень она поскандалить любит. Подшутить над кем-нибудь. Сколько раз она издевалась над самим Гаром. Сколько раз он стоял окружённый хохочущими зеваками и не знал, что ему делать, чтобы прекратить это безобразие. Гар немного побаивался Жану. На любое замечание у неё найдётся ответ. Так отбреет, что все мысли из головы убегают. Стоишь и не знаешь, что ей сказать. Как объяснить ей, что она неправа.

      Конечно, зеваки любят, когда Старая Жана устраивает очередной скандал. Вокруг собирается толпа, люди хохочут и подзуживают спорщиков. Но переспорить Жану ещё никому не удавалось. Не удастся и ему, Гару. И всё-таки он должен как-то поговорить с ней. Иначе жалоба будет подана уже на него самого.

      К мясному ряду Гар подходил уже медленно, подыскивая слова, но в голове было пусто. Но когда Гар подошёл к прилавку Старой Жаны, он просто оторопел. Мясо на прилавке не разложенное, как обычно, с любовью и тщанием, а просто сваленное в кучу, действительно слегка попахивало. Сама Жана сидела за прилавком, сложив руки на коленях и уставившись в одну точку. Это было невозможно. Чтобы старая Жана сидела вот так, молча и не глядя на покупателей? Это что же такое должно было произойти? Даже после Прощания с собственным мужем торговка уже на следующий день, как ни в чём ни бывало, стояла за своим прилавком и, подперев кулаком толстый бок, поучала молодую товарку за неаккуратный прилавок. Так что же случилось?

      Гар протянул руку и осторожно коснулся плеча женщины.

      – Жана, на тебя поступила жалоба. Мясо у тебя тухлое. – Гар чувствовал, что говорит что-то не то, но ничего другого на ум не приходило.

      Старуха подняла голову и невидяще уставилась на него. Потом махнула рукой, поднялась и, сгорбившись, пошла прочь.

      – Что с ней произошло? – Гар посмотрел на соседку Жаны, молоденькую и прехорошенькую девушку с наивными голубыми глазами.

      – Невестка у неё безымянного родила. – Вздохнула та и затараторила. – У ней же один сын остался. Старший то, в экспедицию ушёл и не вернулся. Пропал, значит. А у ней же старший то, умный был. Его сам Корм отметил. Обещал, что как только тот из экспедиции, значит, вернётся, подумать о Новом имени для него. Для сына, значит, Жанниного. А у него же и так имя из четырёх знаков. Это значит, ему бы уже из пяти дали бы. Это же значит, он бы уже во второй круг перешёл бы. Жана такая счастливая была. Всем на рынке, значит, расхвасталась, а он, сын, значит, пропал. А младший то женился, и они ребёночка ждали. И Жана тоже так радовалась. Это когда невестку то уже, значит, спрятали и ворожей наняли, чтоб охраняли, значит.