Как работает эмпатия. Чувствуй и побеждай. Леонид Кроль

же виды реакций все-таки следует относить к эмпатии, а какие нет. Многие подчеркивают широкий спектр явлений, связанных с эмпатией: тут и аффективный опыт, и подсознательное отражение, и способность опережающих реакций, и возможность осмысления всего этого.

      Разумеется, существуют и интегративные модели эмпатии, которые пытаются вместить все вышеназванное. Например, модель Марка Дэвиса, который предложил понимать под эмпатией «систему конструктов, относящуюся к ответам одного индивидуума на опыт, переживание (experience) другого». Иными словами, бесполезно спрашивать, «чувствуем» мы эмпатию, «понимаем» или «ощущаем»: это комплексный процесс, в котором одно неотделимо от другого. Поэтому – и это очень важно – эмпатию ни в коем случае нельзя сводить к своего рода технологии общения, она должна быть комплексной, все стороны должны иметься в наличии. Это очень просто, когда это есть в наличии, – и очень сложно, если пытаться это воспроизвести искусственно.

      *

      Мода на эмпатию в последние 20–30 лет удивительным образом сочетается с высоким уровнем нарушений эмпатии, в том числе нарушений серьезных, так сказать, грубых. В наши дни можно встретить высоко функционирующего, адаптированного к жизни человека, обладающего эмпатией близкой к нулю. Причем жизнь его идет как по маслу. Многие исследователи подчеркивают, что общество за последние десятилетия стало менее эмпатичным, чем раньше (например, об этом книга Ж. Твенджа «Эпидемия нарциссизма» и многие другие). То есть эмпатия (в каких-то нишах, сферах, областях жизни человека) перестала, видимо, быть необходимой для адаптации. Вместе с тем эмпатия действительно в человеческой природе; она (как ее проявление, так и получение) действительно необходима нам для счастья и действительно является основой нашей деятельности. Она влияет на качество жизни, на отношения, на бизнес, – и человек, понимая это, делает из эмпатии и эмоционального интеллекта некий главный приз, которого можно достичь, применяя правильную методологию. Но этот методологический бум не приводит к повсеместному распространению эмпатии. В практическом отношении воз и ныне там.

      Получается парадокс: человек стремится сделать свою деятельность независимой от эмпатии, характера и прочих индивидуальных характеристик, стремится отвязать эмпатию от сущности дела во многих областях: мы можем «не пользоваться» эмпатией, пренебрегать ею – и в то же самое время страстно интересоваться ею, изучать, пытаться выращивать то, что перестало быть самоочевидным, естественным. Похоже, мы решили освободиться от эмпатии, взять ее под контроль, как многие другие природные силы, только на сей раз эти силы находятся внутри нас самих. «Эмпатия не храм, а мастерская», так сказать. Человек стремится разъять эмпатию, понять, как она работает, и в то же время демонстрирует свою отстраненность от нее.

      Я убежден, что эмпатия – это не только норма, но и практическая вещь, которую можно изучать. Это феномен, который есть у каждого из