Мужчине 40. Коучинг иллюзий. Леонид Кроль

делятся на три группы. Первая: «Когда все это кончится и развалится?» – в эту формулу можно подставлять разные значения, но в основе всегда непреложный факт скорого конца света. Вторая: «Ничего не хочется, зачем вставать?» – рефрен почти сезонный, но не стоит сразу хвататься за версии о биполярном расстройстве, депрессии, спаде и прочих помесях маятника характера и оседланной бытовухи (пусть и часто верных). Третья – «Ну что же будет завтра?».

      «Вами планирует тревога, – говорю я. – Причем занимает она минимум три “горизонта”. Первый – как гул из глубины, “голос вулкана”. Он даже не пугает – “ведь при извержении я буду не один такой”.

      Второй – “ветер рядом”: все, что может случиться неприятного, – случается. Ну и третье – кладбищенское “впереди”. Его пока, конечно можно объехать на машине (для этого и требуется быстрая езда), но все же оно непрерывно показывается на близком и дальнем горизонте».

      «Вы, наверное, считаете, ничего другого не бывает, а хорошие времена – это лишь анестезия, самообман?» – «Конечно, а разве бывает иначе, если человек не дурак и смотрит на себя и жизнь без обмана?»

      Речь у него довольно резкая и громкая, с сопутствующей отрывистой жестикуляцией и малой мимикой («не до тонкостей»), с четкостью и потребностью договорить то, с чего начал, хотя это уже было для него совершенно не важно. Речь как дорога, когда он вел машину, как будто бы сама по себе вырабатывала мысль, но главное – приносила чувство неодиночества и хоть какой-то смысл среди подступающей маеты.