Чашка кофе на двоих. Юлия Бузакина

готов сделать упражнение еще один раз. Сходя с ума от усталости, перешагни через себя и дотянись до этой планки плюс один. Только душевная боль не утихала от этих правил.

      Когда зал почти опустел, к нему подошел тренер.

      – Ты изводишь себя жестокими тренировками. Есть ли причина для такого отчаяния? – посмотрев на содранную кожу его рук, поинтересовался мастер.

      – Я не могу получить допуск. Это сводит меня с ума, – выдохнул Миша и остановился. – Потому что смысл моей жизни в чистейшем мастерстве. А может ли быть мастерство абсолютным, когда я постоянно оказываюсь на матах?

      – А почему ты там оказываешься?

      – Я проигрываю в парных состязаниях. Стоит мне отвлечься, и все, прощай победа, – с горечью развел руками Миша.

      – Ты прав в своем стремлении к абсолюту. В каратэ рано или поздно каждый из нас становится участником некоего тайного союза. Киокушинкай так и переводится – союз искателей абсолютной истины. Но в чем эта истина для тебя лично, Миша? Ты воспринимаешь каждый свой проигрыш как личное оскорбление? Ты не доверяешь товарищам по команде? Проблема не в них, Миша. Проблема сидит в тебе. Глубоко внутри ты сам создаешь себе друзей и врагов. Каждый твой бой – это наука. Каждый раз, когда ты оказываешься на матах, соперник указывает тебе на то, с чем надо работать. Поблагодари его мысленно и прекрати сходить с ума. В какой момент ты вчера уступил Косте? Поздно сработала защита? От чего это произошло? Ни от того ли, что ты отвлекся на то, что мешает? Может, надо решить проблему, которая отвлекает, а не молотить здесь бессмысленно руками?

      – Да, может, вы и правы. Только мою проблему невозможно решить. Три месяца назад у меня умерла мать, – выдохнул Михаил и сел на лавку. Достал из черной спортивной сумки с крупной английской надписью «karate» полотенце, вытер пот со лба. Посидел несколько секунд, а затем поднялся и медленно пошел в сторону душевых кабинок.

      – Миша! – окликнул его тренер. Он замер, но не повернулся. – Позволь себе это пережить! От горя нельзя убежать. Позволь себе горевать. А сюда вернешься, когда тебе станет легче.

      Сердце пронзила дикая боль. Та, которой он сопротивлялся все это время. На мгновение Михаилу показалось, что он не может больше дышать. Пошатнувшись, он с трудом втянул в себя воздух и ускорил шаг.

      Время, отпущенное на проживание личного горя, стало самым тяжелым испытанием в его жизни. Его душа окаменела, но он продолжал жить по негласным правилам, которые ему навязал дядюшка. В обязанности Миши входил контроль сети магазинов сантехники и слежка за поставками на продбазу и последующими отгрузками на Севастополь и в Ялту загадочных картонных коробок со штампом: «Опасно для жизни! Не вскрывать!». Почему на базу для продовольствия поставляют коробки, опасные для жизни, Миша старался не думать. Это шло вразрез с его интересами. Тем более, что за эти коробки, вовремя погруженные в небольшую фуру и доставленные в Севастополь и Ялту, дядька платил Мише большие деньги. А раз так, то