Четыре Сына. Рождение легенд. И. Барс

Къюнгонда. У нее не было лавки, где она открыто торговала своими эксклюзивными духами, поэтому ее редкие визиты в замок, раз в несколько месяцев, расценивались как настоящие праздники. Мадам Ви была так хороша в своем деле, что у нее раскупали все до последней пинты и самого крохотного флакончика.

      Вот и сейчас молодые женщины громко обсуждали новые ароматы, делясь мнениями, а некоторые уже и своими деньгами.

      Айдан и Мерод стояли под сенью виноградных лоз, наблюдая за происходящим издалека. Стоит женщин пустить в их рай ярких тряпок и дорогих запахов, как они перестают замечать все на свете. Так и принц со своим другом стали совершенно невидимы для дам.

      – Они как бабочки, не правда ли, Мерод? – негромко произнес Айдан. – Так прекрасны и так глупы.

      – Глупы, Ваша Светлость?

      – А ты видел умных бабочек?

      – Я… Нет, Ваша Светлость, не видел. Признаться честно, я не часто наблюдал за бабочками.

      – А я наблюдал. Бабочки летят на самый яркий, самый красивый и самый душистый цветок. И даже если он ядовит, бабочки на него садятся. Мы для них тот самый цветок. Кто богаче, тот и душист. Неважно, что ожидает их после – смерть, нищета, позор – они все равно рвутся к самому богатому, к самому знатному, к самому могущественному. А для нас это всего лишь бабочки. Той, что краше остальных, мы разрешим подольше пить нашего нектара, но она неизменно будет изгнана или съедена, ведь в мире слишком много других великолепных экземпляров.

      Глядя на этих красивых женщин, Мерод был яро не согласен с мыслями принца.

      – Но ведь и у бедных мужчин есть жены, – озвучил свои мысли Люхтерстейн.

      – Есть. Некрасивые. Либо очень глупые.

      – Отчего вы так категоричны, Ваша Светлость? А как же любовь?

      Мерод посмотрел на принца и увидел, как тот обнажил белоснежные зубы в насмешливой улыбке.

      – Ты веришь в любовь, Мерод? Любовь бывает лишь в книгах и песнях. Есть страсть, влечение, томление. Восхитительные чувства! Нет ничего прекрасней на свете этих сладостных переживаний. Но любви нет. Есть лишь любовь материнская и братская. Она вечна. Не бывает такого, чтобы мать вдруг разлюбила свое дитя. А посмотри на мужа и жену, что клялись в любви. Что происходит через пару лет, когда желание утолено, а страсть уж прогорела? Они ищут других глаз, стремятся в чужие объятья. А мать никогда не предаст своего ребенка.

      Обычно выражение лица Айдана III было отрешенное с нотками безразличия ко всему окружающему, но сейчас Мерод видел, как брови принца собрали складки на переносице, а в глазах появилась жесткость и суровость. Люхтерстейн догадывался, что все дело в матери Айдана, точней в ее тяжелой судьбе при дворе.

      – Я бы не был столь ригористичен, Ваша Светлость, – слегка покачал головой Мерод. – Мы видели не так много за свои пятнадцать лет, чтобы размышлять о таких глубоких вещах.

      – Я повидал достаточно, Мерод. И у меня есть все основания, чтобы говорить об этом.

      Юный Люхтерстейн не имел привычки спорить с принцем, когда он впадал в такое