Камни Таэры I: Любовь и Закон. Ольга Витальевна Манскова

лихим я парнем был -

      Эгой, терли, тарам!

      Я славно плавал по волнам,

      По синим по волнам!

      Когда на сушу выходил -

      Эгой, терли, тарам!

      Я по своим делам ходил -

      По выгодным делам!

      Не знал забот я и труда,

      Эгой, терли, тарам!

      Я был, как вешняя вода -

      Где я, там тарарам!

      Но как-то раз, идя на дно,

      Эгой, терли, тарам! -

      Я повстречал русалку там-

      Где скучно и темно.

      И с этих пор, и с этих пор -

      Эгой, терли, тарам -

      Себе я места не найду,

      Блуждая по горам.

      Вздыхаю я на небеса,

      И чахну ото дня,

      Страдая: где же та краса,

      Та, что спасла меня?

      – Гей, друзья! Следовательно – выпьем еще! – вскричал Будрик. – За то, чтобы русалки, инфузы, лярии, гидры и большие пиявки не мешали хорошему улову славных рыбарей!

      – Ура! – раздалось несколько голосов.

      А Гран запел снова:

      – Тьма времен, и гулкий день

      Прощанья.

      Мы уходим, словно в никуда…

      Расставанья, нивы, расстоянья,

      Снова расстоянья и вода…

      Убегая от судьбы далече,

      Превращаясь в дней

      безумных пыль,

      вспомним ли далекий этот вечер,

      и веков серебряную быль…

      Нас расставили,

      иль просто – разметали,

      будто проиграли в дурака…

      На губах противный вкус металла,

      А в сердцах -

      лиловая тоска.

      – Эй, гусляр! Совсем в грусть вогнал! Повеселей! Про войну – не надо. Давайте, ребята, еще вздрогнем по маленькой, кому хорошо пошло? – прервал песнь кто-то из рыбарей. Гусляр пробежал лениво по гуслям, улыбнулся и продолжил вечер другим своим напевом:

      – Ты – рыбарь, и я – рыбарь,

      И такие мы, как встарь

      Были деды.

      Если надо – на войну,

      Только защищать страну

      я поеду.

      Ты – рыбарь, и я – рыбарь,

      Значит, бросим мы, как встарь

      Невод в море.

      Коли псы и стервецы -

      Значит – всё, трави концы

      На просторе.

      Значит – залегай на дно,

      там прохладно и темно,

      и не клюй,

      а то нас ждет подсечка.

      Ты рыбарь, и я – рыбарь,

      Значит – друг, а не звонарь,

      Богу – свечка.

      – Пойдем потихоньку, пора нам и поспать, а рыбари – пускай дальше развлекаются, – шепнул Тионе и Сэду мастер Цэн.

      – Уходим, – тихо сказала та, в свою очередь, Дэмэру.

      Они потихоньку направились к стойке таверны и выходу рядом с ней на второй этаж. Мастер Цэн подозвал знаком хозяина. Толстый Будрик был уже сильно пьян.

      – Где можно заночевать, уважаемый? – спросил у него мастер Цэн.

      – Свободны почти все номера, вот, хочешь – третий и пятый, – и он стал снимать