Горький шоколад. Кейт Ринка

Ударив его локтем под ребра, Ева попыталась вырваться из жадных мужских рук. Но их борьба длилась недолго. Резко развернув, Павел нагнул ее лицом в стол. Ева вскрикнула, возмущаясь наглостью и пытаясь сопротивляться, пока он бесцеремонно раздвигал ей ноги.

      – Мое терпение тоже имеет свою цену. Так что, милочка, если не хочешь спать с другими, значит, будешь спать со мной, – произнес Павел.

      Но Ева не собиралась так просто сдаваться. Нащупав носком туфли его ногу, она размахнулась и со всей силой ударила в нее шпилькой.

      – Губы закатай, – прошипела она, выползая из-под орущего от боли начальника. – Придурок!

      – Ах ты, сука!

      Больно пнув напоследок его еще и по заднице, Ева побежала к двери, а, выскочив в коридор, понеслась в гримерку. От злости и возмущения ее начало колотить. Ну, все, это была последняя капля ее терпения! Она многое могла понять в поведении мужчин, но такое терпеть не собиралась. Забежав в гримерную и едва не сбив с ног Ленку, Ева молча и спешно начала собирать вещи. Одежда и косметика со злостью летели в сумку.

      – Ева, что случилось?

      – Ничего, Лен, просто я ухожу отсюда, – ответила она, натягивая на себя кожаные штаны.

      – Как уходишь? Ева, погоди.

      Подбежав к ней, Ленка схватила ее за руку и шепотом спросила:

      – Он тебе что-то предложил? Или сам домогался?

      – Лен, какая разница, я не собираюсь больше тут оставаться, извини, поговорим об этом позже, ладно?

      – Да подожди ты, все можно решить.

      – Не хочу я ничего решать, пошел он в задницу…

      – А сама-то далеко собралась? – спросил Павел, хромой походкой заходя к ним.

      – Я увольняюсь, ясно? – ответила Ева, бросая в него деньги, которые сегодня заработала «на чай». – Подавись.

      Купюры рассыпались по полу, а Павел, вместо того, чтобы разозлиться окончательно, невозмутимо присел на край столика, освобождая ей проход.

      – Ну-ну, давай, вперед. Но если свалишь, ты ни в одном клубе столицы или вблизи нее не найдешь себе работу. Это я тебе обещаю.

      – А это мы еще посмотрим, – ответила она, набрасывая куртку.

      Собрав сумку, Ева вышла из гримерки, слыша вслед все тот же противный голос:

      – Ты еще на коленях ко мне приползешь просить, чтобы я тебя взял обратно! Сучка крашеная.

      Повернувшись на ходу, она показала ему наманикюренный средний палец, и довольная собой, покинула клуб. По привычке охрана проводила ее к спортбайку, который верно ждал появления хозяйки. И это был даже не байк, а шедевр двухколесной техники, с которым у Евы случилась взаимная любовь с первого взгляда. «Сузуки Хайбуса», или попросту «Буська», отличался изыском форм и своим собственным норовом. И Ева его обожала, даже сильнее любого мужчины… Правда, если не брать в расчет одного человека, к которому любовь уже давно была чем-то таким, что не поддавалось ни сравнениям, ни сомнениям, ни оспариванию. Только любовь эта была безответной, и казалась уже недосягаемой, как далекая звезда.

      Мысли об Алане лишь еще больше испортили ей настроение.