Любимая чужая. Надежда Волгина

одежде он казался мне очень официальным, пугающе даже.

      – Нет. На улице тепло, – отозвалась я, но в халат закуталась поплотнее.

      Халат тоже был не мой. Мне им разрешили пользоваться, пока нахожусь в доме. Горничная так и сказала:

      – Раз уж у тебя нет своей одежды, кроме той, в которой пришла, то можешь воспользоваться пока гостевыми халатами. Благо, тут такого добра навалом.

      Моя одежда, постиранная и выглаженная, дожидалась меня в шкафу. Сама же я как-то привыкла за эти дни ходить в халате, срослась с ним.

      Он просто сидел рядом и молчал, и я поняла, что настало время поговорить с ним о насущном для меня.

      – Андрей Сергеевич! – набралась я смелости, потому что никогда раньше не заговаривала с этим мужчиной первая. – Спасибо вам огромное за все!..

      – Так, стоп! – перебил он меня, заставив замолчать на полуслове. – Что за тон? – пристально посмотрел мне в лицо.

      Даже в темноте его глаза казались слишком светлыми, прозрачными. Но не ледяными, а словно из теплого стекла, если такое бывает.

      – Я просто хотела сказать, что завтра ухожу, – пролепетала я, теряя уверенность с каждым словом.

      Его взгляд мешал мне говорить и думать. И напряжение между нами все возрастало.

      – Тебя кто-то обидел? К тебе тут плохо относятся? – спокойно уточнил Андрей Сергеевич, а мне показалось, что он на меня накричал.

      – Нет, что вы! – затрясла я головой. – Ничего такого нет. И мне тут очень хорошо, но…

      – Никаких но, поняла? – приблизил он свое лицо к моему, и я уловила запах парфюма с кофейной ноткой. – Ты остаешься здесь и больше чтобы даже не заговаривала на эту тему.

      – Но я не могу, – совсем растерялась я. Неужели он не понимает, что я пытаюсь ему втолковать?

      – Что именно ты не можешь? Объясни.

      – Не могу жить вот так у совершенно постороннего человека.

      – Кажется, мы уже давно познакомились, – слегка улыбнулся он. – Или тебе неприятно находиться в моем доме?

      – Я не об этом… Просто… – я пыталась подобрать правильные слова, чтобы не обидеть его не дай бог.

      – Просто живи пока тут, – вздохнул он и поднялся с лавки. – Сначала тебе нужно полностью оправиться от болезни, а потом мы вместе решим, что тебе делать дальше. И предоставь мне первому заговорить с тобой на эту тему. Идет?

      – Хорошо.

      А что еще я могла ответить, когда его авторитет полностью подавлял и подчинял?

      К этому разговору мы вернулись через неделю. И завел его на этот раз Андрей Сергеевич. Я хоть и продолжала думать на эту тему, но внешне старалась не подавать виду. Продолжала бездельничать дни напролет, подолгу гулять в саду. За пределы дома не выходила. Не хотела, да и не в чем мне было это делать. Свою одежду я возвела в символ моего ухода из этого дома и пока к той не притрагивалась.

      Зато я пристрастилась читать. Раньше я практически не занималась этим. В детдоме, конечно, была библиотека, но там в основном выдавали книги по школьной программе,