Любимая чужая. Надежда Волгина

А вот от улыбки не удержалась.

      – Ну вот ты уже и улыбаешься. Считаю это хорошим признаком. И первый вопрос: сколько тебе лет, мамочка?

      Это его «мамочка» выводило из себя! Самому еще не надоело меня так называть? Да и плевать, пусть изгаляется.

      – Скоро будет девятнадцать, – сухо ответила и ковырнула свою порцию каши.

      Надо было хоть сделать вид, что ем, а то еще подумает, что не ем из-за него. Хоть это и так, ему этого знать совсем не обязательно.

      – А мне почти двадцать семь. Да уж, – усмехнулся, – не могу я тебя больше звать мамочкой. Лера, значит? Лера-а-а, – посмаковал он на языке мое имя, а потом добавил: – Нормальное имя, мне нравится, хоть и не люблю «мужские» женские имена.

      Я и сама не в восторге от своего имени, но уж какое дали, выбирать не приходится.

      – Кем ты работаешь, Лера? Профессия у тебя есть? Или ты целыми днями просиживаешь в четырех стенах?

      – Я маляр.

      – То есть? Ты пишешь картины и скромно называешь себя маляром? – неподдельно удивился Артем.

      – Нет, я работала маляром на стройке, пока… В общем, сейчас пока не работаю, но в скором времени планирую продолжить.

      Как только найду в себе силы заняться поисками работы, – мысленно добавила.

      А что это с его лицом? Смотрит так, словно я вдруг позеленела. Кажется, у меня получилось его шокировать своей профессией. Ну что ж, не всем учиться на профессоров. Кто-то и стены красить должен.

      – Ты собираешься замуж за отца и работать маляром на стройке? – наконец, обрел он дар речи.

      – Ну да, – посмотрела я на него. – А что в этом особенного?

      – Ты хоть примерно представляешь, в каких кругах вращается отец?

      Артем очень быстро пришел в себя и сейчас еле сдерживал смех. Но губы его так и кривились в улыбке, а в глазах плясали чертики.

      – Так и представляю лица его приятелей по гольф клубу хотя бы, когда он будет рассказывать о своей молоденькой женушке, – он уже не сдерживался и говорил сквозь смех. – Моя жена, знаете, какая молодец. Настоящая стахановка. Пока я руковожу многомилионным бизнесом, она не жалея себя гнет спину на стройке… – продолжить ему помешал приступ смеха.

      Я же, как ни пыталась, ничего смешного не видела в его рассуждениях. А вот униженной отчего-то чувствовала себя все сильнее. Захотелось прекратить эту бессмысленную беседу и больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Но мысли невольно продолжали работать в выбранном направлении. Не потому ли Андрей завел тогда со мной разговор о будущей учебе, что стесняется моей нынешней профессии? И как мне быть в этом случае, ведь я понятия не имею, чем еще могла бы заниматься. У меня и талантов нет никаких.

      Кашу есть окончательно расхотелось. Кинув на нетронутый тост с маслом пару кусков ветчины, я встала из-за стола и проговорила:

      – Пойду к себе, извини. И приятного аппетита!

      – Иди уже, доярка из Хацапетовки, – понеслось мне в спину.

      Одно я за завтраком выяснила – сын Андрея настоящий сноб.

      Артем

      – Отец,