Портрет девушки в черном цвете. Полина Гриневич

Девушки настороженно и даже слегка испуганно смотрели на вошедшего. “Вполне может скандал закатить”, – промелькнуло в голове у Киры. – “Хотя…”

      Она пригляделась к мужчине внимательнее. Ну, такой, в самом расцвете. Роста, правда, как говорится, среднего. Но лицо, лицо волевое, волосы темные, практически черные, хотя несколько седых волосков на висках уже есть. Но ему это только к лицу. Понятно, что не юноша. И глаза необыкновенные, практически черные. У кого она видела такие глаза? Кира обернулась к картине.

      – Да, девушка, Вы не ошиблись, – мужчина говорил по-русски совсем с легким, неуловимым акцентом. – Меня зовут Генрих Шварцберг. Я хозяин этого места.

      Кира встретилась с ним взглядом. Да, конечно, он был похож на женщину на портрете. Хотя взгляд у него был более доброжелательным, не таким надменным. В общем, он выглядел более земным, естественным. Ольга тоже, наконец, опомнилась и прервала молчание уверениями, что они попали сюда совершенно случайно и уже уходят.

      Девушки прошли мимо барона, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие, но он, кажется, совсем не смотрел на них.

      На пороге Кира задержалась и обернулась. Генрих стоял у картины и задумчиво разглядывал портрет. Словно ощутив взгляд, барон обернулся. Смущенная, что ее поймали за подглядыванием, Кира подняла глаза на картину. Что-то в изображении поменялось, как будто возраст картины изменился, или возраст женщины на картине. А может, она потеряла внутреннюю силу… Взгляд красавицы потускнел, сияние камня поблекло.

      Кира прикрыла дверь со странным чувством, что так и должно было быть.

      Глава 2. Свеча, горящая во тьме

      Вена. 1811 год

      – Госпожа баронесса! Художник приехал.

      Софи оторвалась от чтения и подняла глаза на вошедшего управляющего.

      Здесь, в Вене, было замечательно. Как жаль, что Генрих после свадьбы не позволял ей проводить много времени в столице. Но, может быть, потом они будут больше ездить все вместе. Она, муж и дети. Конечно, так и будет.

      – Скажите, Карл, это тот художник, которого рекомендовал мой муж?

      – Да, госпожа Шварцберг. Возможно, лучший сейчас в Вене. Академик Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. Ходят слухи, что скоро станет профессором и здесь. Работает при дворе.

      – Зови!

      В комнату вошел нестарый еще человек. Худощавый. С острыми чертами лица и живыми, внимательными глазами. Он поклонился, но сразу было заметно, что делает он это только из уважения к даме, а не к ее титулу.

      – Госпожа баронесса! Разрешите представиться, меня зовут Иоганн Баптист[2]. Ваш муж заказал мне ваш портрет.

      – Да, я знаю. Прошу называть меня Софи. Муж, наверно, сообщил вам, что мы бы хотели не слишком затягивать с работой. Мне скоро нужно будет вернуться в наше имение.

      – Я готов приступить уже сегодня. Где мы сможем работать?

      – Карл покажет вам. А я пойду переоденусь.

      Спустя какое-то время она стояла перед художником.

2

Иоганн Баптист Ламли Старший – художник (1751–1830).