Торт с лебедями. Татьяна Старостина

пострадавшего. Затем скорая помощь, реанимация. Серьезная травма головы, травмы внутренних органов, множественные переломы. Скорая с мигалкой и сиреной везла его в час пик через московские пробки, машину трясло на выбоинах. Врач, матерясь и охая, колол пациенту обезболивающее. Мужчину довезли, подготовили к операции, анестезиолог погрузил больного в наркоз. Сергей приступил к операции. И вроде все шло как положено, но больной умер прямо на операционном столе. Тяжелые травмы, болевой шок и остановка сердца… А его родные еще ничего не знали. Для них он еще жил, ехал куда-то по делам, обещал забрать дочку из детского сада и погулять с ней. И Сергею становилось нехорошо, стоило ему подумать о жене, родителях погибшего и представить себе его ребенка – маленькую девочку с косичками, которая, выглядывая в окошко, ждала папу в детском саду.

      Выйдя из операционной, Сергей остановился у окна, закурил. Он сделал все, что мог. Реанимация не спасла. Жаль мужика. Нет, он не станет крестом на его личном кладбище, но все же… Личное кладбище врача – это люди, погибшие в результате его ошибки. Нет, не той ошибки, за которую привлекают к ответственности… Врачи – они ведь тоже обычные люди. Несколько тяжелых дежурств подряд, с женой поругался, начальник наорал, не успел пообедать, в конце концов… Где-то задержался, замешкался, голова не тем занята, а счет идет на минуты… И больной уходит. И придраться нельзя, никто не виноват, все сделано правильно, в полном соответствии с инструкциями. Только нет больше человека. И лишь врач знает, что мог спасти. Надо было лишь остановиться, подумать, постоять над пациентом, попытаться понять, где болит, почему пульс вдруг стал падать, отчего появилась судорога. Но когда нет вдохновения, остается лишь ремесло. А в работе, которая почти целиком состоит из внештатных ситуаций и внеплановых операций, ремесла не всегда бывает достаточно. А после, когда измученный хирург засыпает дома, приходят к нему во сне ушедшие пациенты, глядят на него с укором: «Ты же мог меня спасти, парень, ты же мог…»

      Сергей протер глаза, потянулся. Скоро закончится дежурство. Завтра выходной – можно будет выспаться, а вечером нужно забрать младшего сынишку из садика, потом помочь с уроками старшему – совсем ведь запустил учебу, паразит. Он уже в седьмом классе, но у него проблемы с математикой и физикой. Вот и приходится заниматься вместе. Вечером придет с работы Марина, займется сыновьями, и он сможет уйти в свою берлогу и рухнуть в постель.

      В ординаторской никого не было, Сергей заварил крепкий чай, бросил туда ломтик лимона. Чей лимон, непонятно, ну да ладно, не важно. «Когда буду дежурить в следующий раз, нужно не забыть принести что-нибудь к чаю», – подумал Сергей. Сняв очки и подперев голову худыми руками, он задумался, рассеянно прихлебывая из чашки остывающий чай.

      Дома все было непросто. Когда он буквально приполз из съемной квартиры в родительский дом, где жила его мать и бывшая жена Марина с детьми, то сначала все было неплохо. Увидев Сергея, бывшая обрадовалась. «Все, блудный муж вернулся в семью, теперь снова