О Макеевке и о себе. Евгений Малышев

сегодня очень,

      И та девчонка гибкая как рысь,

      И на дворе давно уже не осень,

      И нам науку нужно еще грызть.

      Но думаю, что этого не будет…

      С тобой сегодня мы, старик, пьяны.

      Хотя сейчас мороз. Он головы остудит,

      Но все ж хмельного в нас останутся пары.

      Когда мы выйдем, вскочишь ты в троллейбус.

      Старик, ты в этот раз не позабыл ключи?

      Нет? Что ж, придешь домой, откроешь ими двери,

      Зайдешь, греть будешь руки у печи.

      Затем на цыпочках пройдешь неслышно в спальню,

      Боясь не разбудить отца и мать.

      И подойдешь к окну с цветущею геранью,

      Куря, посмотришь в ночь. Потом уж спать.

      А я? Я буду ждать автобус.

      Мне не впервой в двенадцать уезжать.

      И чтоб поднять немного жизни тонус,

      Негромко песни буду напевать.

      Ну, наконец, ползет… Похож на черепаху.

      Охрипший гул мотора, желтый весь.

      Остановился вот. Я на глаза папаху.

      Вхожу. Что ж мест свободных много, можно сеть.

      Куда? В Макеевку. Билеты, сдача.

      Смотрю в окно, а за окном Донецк.

      Лед тает на стекле, как будто город плачет,

      Что бурной жизни дня пришел конец.

      Ну, слушай дальше. Буду я в дороге

      Себя скотиной подлой называть,

      Жалеть, что не сберег свое здоровье

      И что в могилу загоняю мать.

      Кондуктор скажет:

      «Ваша остановка».

      И я сойду, и поплетусь домой.

      И мне осветит путь макеевское солнце –

      Мартена шлак горит вишневою зарей.

      Мне дверь откроет мать. Сынок, опять ты пьяный.

      А я смолчу, мне нечего сказать.

      Не глядя на нее, я подойду к дивану

      И притворюсь, что очень хочу спать.

      Вот так, старик. Ну что ж, пора прощаться.

      Да, кстати, и троллейбус твой идет.

      И может, к лучшему, что мы должны расстаться,

      И может, к лучшему, что нас никто не ждет.

Декабрь 1966

      «Сон и явь… Это два полюса…»

      Сон и явь… Это два полюса.

      Явь – действительность, сон – это бред…

      Я во сне видел девушку тоненькую,

      А проснулся – ее уже нет.

      Можно видеть цветные, озвученные,

      Двухсерийные видеть сны.

      Не бывает в них слов заученных –

      Сами в снах приходят они.

      Вот писатель, поэт или критик

      На прилавке увидел свой труд.

      Но ему это только приснилось…

      Кто писал, те, конечно, поймут.

      «Я люблю, –

      Говорит парень девушке, –

      Как никто никогда не любил».

      Он и сам удивлен своей смелости,

      Только все он во сне говорил.

      А когда ты срываешься в пропасти,

      И они почему-то без дна,

      Дикий ужас пронзает до косточек –

      Поскорей пробудись ото сна.

      Если вместо опят или рыжиков

      Ты увидишь во сне белый гриб,

      Поднимающий облако пепла

      И вокруг поражающий жизнь –

      Ты проснись! И чтоб это видение

      Не