Письма к императору Александру III, 1881–1894. В.П. Мещерский

[74] [К. К.] Грота самое ужасное доказательство, что Министерство финансов на вопрос о промышленности смотрит как на подробность незначительную. Акцизная система требует 250 мил. доходу, а что она уничтожила все тысячи мелких винокурен и нанесла удар сельскому хозяйству в сотни миллионов убытков – об этом Мин[истерство] финансов знать не имеет возможности и времени; именно это разорение сельского хозяйства от уменьшения в громадных размерах скотоводства и мелкого хозяйства – и есть подробность для Министерства финансов. Для него в прошлом году было безразлично: какой вред может произойти для промышленности от элеваторов иностранной компании, и оно патронировало эти элеваторы[75]. Для М[инистерст]ва финансов безразлично отдавать разные отрасли хозяйства и богатства в России иностранным капиталистам, разоряющим постепенно природные силы России хищническою эксплуатациею и переводящим деньги, добытые в России, за границу, и оно отдает иностранцам все, что они просят. А между тем все это à la longue[76] ведет Россию к внутреннему банкроту. С другой стороны, теперь наступает всемирный переворот в хлебной промышленности вследствие общего падения цен на хлеб и избытка его на рынках. Переворот этот созидает ряд новых вопросов в сельском хозяйстве, от решения которых зависит вся экономическая будущность России. Кому же этими вопросами заниматься? Кому ведать все жгучие вопросы нынешнего трудного в России промышленной и торговой времени? Вот почему для исследования всех вопросов промышленности, для борьбы с кризисом уже наступившим, для пробуждения от застоя, для возвращения доверия к предприятиям в капиталистах, для изучения промышленных нужд – страшно и безусловно сказывается нужда в министерстве промышленности, торговли и сельского хозяйства. А где люди, является вопрос. И люди есть. Люди, как [И. А.] Вышнеградский, [Н. А.] Новосельский, [И. Г.] Харитоненко в Харьковск[ой] губ. далеко не дюжинные люди!

      Бедный Ностиц; от тронул меня: «Вот, сказал он, показывая на эполеты, – и я признан негодным для моего государства, – и крупные слезы полились по его лицу. – А что на сердце, прибавил он, – вы бы пожалели меня, кабы знали!»

Среда 14 ноября

      Вчера был у [И. Д.] Делянова и застал у него его товарища, кн. [М. С.] Волконского. Разговор шел о Кахановской комиссии, где заседает и Волконский. Последний сказал, что доселе никто не знает, какого в сущности мнения сам [М. С.] Каханов. Они рассматривают мнения, например, трех членов, двух членов, семи членов прежней комиссии, но чье это мнение, никто не знает.

      Делянов рассмеялся и со свойственною ему удалью, когда речь зашла о том, что такое Каханов, и когда я сказал, что Каханов это идеал петербургского бюрократа, – сказал другое.

      – Каханов, я вам скажу, вот что за человек: сегодня он будет за правительство, а завтра, если ему предложат голос в какой-нибудь Convention nationale[77], он руками и ногами подпишет резолюцию:

75

Осенью и зимой 1883–1884 гг. в Госсовете рассматривался проект Министерства финансов «Об учреждаемом русско-американском обществе товарных складов с зерноподъемами». После долгих споров (вызванных в том числе опасениями, что создаваемое общество с иностранным капиталом монополизирует русскую хлебную торговлю) проект был одобрен, однако император наложил резолюцию, предписывающую отложить этот вопрос до создания законодательной базы для подобного предпринимательства. Подробнее см.: Половцов А. А. Дневник государственного секретаря. М., 1966. Т. 1. С. 121, 138, 179–180, 192–193, 195–197. Записи от 28 сентября, 6 и 31 октября 1883 г., 13 февраля, 8 и 13 марта 1884 г. См. также примеч. 129 к 1883 г. (Там же. С. 495).

76

постепенно (фр.).

77

Национальный конвент (фр.) действовал с 21 сентября 1792 г. по 26 октября 1795 г. и был высшим правительственным органом Первой французской республики. Его решения часто носили радикальный характер, как, например, о казни свергнутого короля Людовика XVI (январь 1793 г.).