Путь домой. Брюс Кэмерон

шуршание, и воздух наполнился восхитительным ароматом еды.

      – Я принес вам немного корма. Пойду схожу за новой миской. И принесу вам воды.

      Человек, пятясь, выполз из дыры. Едва он ушел, коты ринулись вперед и стали жадно поедать корм, который он высыпал на землю.

      Я поняла, что этот человек вернулся, раньше Мамы-Кошки и котов, как будто они не могли распознать его запах, даже когда тот сделался сильнее. Однако, когда он вновь подошел к дыре, все коты отреагировали так же, как и прежде, со всех ног бросившись в свой угол. Только Мама-Кошка продолжала упорно стоять на своем месте. Он просунул в дыру новую миску с едой, но Мама-Кошка не подошла к ней, а просто стояла и смотрела. Я чувствовала, как она напряжена, и понимала, что она готова тут же отпрыгнуть и убежать, если он попытается схватить ее по примеру других людей.

      – Вот тебе и вода. У тебя есть котята? Да, я вижу, что ты кормящая мать. Они что, забрали у тебя твоих малышей? О киска, мне так жаль. Знаешь, все эти дома скоро снесут, чтобы построить здесь многоквартирный жилищный комплекс. Так что тебе и твоей семье нельзя здесь оставаться, понимаешь?

      В конце концов человек ушел, и Мама-Кошка и коты снова принялись за еду. Когда Мама-Кошка вернулась к нам, я понюхала ее рот, но, когда я лизнула ее в морду, она резко отвернулась.

      Время шло, его течение знаменовалось изменениями характера света, который лился в наш дом через квадратную дыру. К нам пришло еще несколько котов, в том числе некоторые из тех, что жили с нами прежде, а также еще одна кошка, чье появление стало причиной драк между котами, за которыми я наблюдала с большим интересом. Одна пара дерущихся котов пролежала на земле, сцепившись друг с другом, так долго, что мне было понятно, что они не спят только по тому, как метались из стороны в сторону их хвосты, но это было не радостное виляние, а выражение утомления и боли. Когда они наконец расцепились, то растянулись на земле, почти касаясь друг друга носами, и принялись пугать друг друга, издавая звуки, совсем не похожие на те, которые я прежде слышала от кошек и котов. В другой драке один из котов лежал на боку, ударяя лапами того, который стоял. Тот, который стоял, бил лежавшего по голове, а тот отвечал противнику, раз за разом деря его когтями.

      Почему они не могли просто встать на задние лапы и атаковать друг друга? Их поведение не только вызывало напряжение у нас всех, но и казалось мне совершенно лишенным смысла.

      За исключением Мамы-Кошки, я не общалась ни с кем из взрослых кошек и котов, а они вели себя так, будто меня просто не существует. Я возилась с котятами, мы боролись, залезали друг на друга или гонялись друг за другом целый день. Иногда я рычала на них, раздраженная тем, как они играют, потому что этот способ игры казался мне каким-то не таким. Мне хотелось запрыгивать им на спинки и вцепляться зубами в их загривки, но они никак не могли уловить суть этой игры и просто обмякали, когда я опрокидывала их и прыгала на их крошечные тельца. Иногда они сворачивались вокруг моей морды или с размаху колотили по ней своими лапками с острыми коготками,