Над обрывом (сборник). Александр Кушнер

минуту,

      Приник и свои огорченья забыл.

      Забудь, постарайся! Я тоже забуду,

      Мне так этот дворик приятен и мил!

      Так нравится комната с плиточным полом!

      В лицо этой жизни еще раз взгляни

      С доверием к ней и в унынье тяжелом, –

      Недаром же ей улыбались они!

      «Познай себя! – Неинтересно…»

      Познай себя! – Неинтересно.

      Себя я знаю назубок.

      В самом себе, философ, тесно.

      Исхожен вдоль и поперек

      Самим собою, как в темнице,

      А хороши во мне дома,

      Огней вечерних вереницы

      И книг прочитанных тома.

      Люблю в себе морские пляжи,

      Прогулки в вырицком лесу,

      Голландцев малых в Эрмитаже,

      Собор Казанский и грозу,

      И старый клен, – меня не станет,

      Но, и пропав, не пропаду…

      Вошла, увидела, что занят,

      Поцеловала на ходу.

      «Душа не терпит принуждения…»

      Душа не терпит принуждения,

      Как будто там, откуда ей

      Сюда случилось в день рождения

      Зайти, жилось куда вольней.

      Недаром дети упираются,

      Кричат, капризничают так,

      От ложки с кашей уклоняются,

      Не урезонить их никак.

      Как будто здешние желания,

      Шлепки, едой набитый рот –

      Лишь униженье, подражание,

      Подобье подлинных щедрот.

      Пускай сластями и лекарствами

      Сегодня пичкают ее,

      Душа как будто помнит царствие

      Непринужденное свое.

      «Перед тем как потерять сознанье…»

      Перед тем как потерять сознанье

      Или в тот момент, когда терял,

      Ощутил я радость расставанья

      С жизнью той, что так любил и знал.

      Боже мой, свобода! На свободу!

      Ни о чем не думать, все забыть.

      Словно прикоснулся к небосводу,

      К его лучшей части, может быть.

      Или это только самый первый

      Вздох в его прихожей, вестибюль?

      Розы в вазе, статуя Минервы,

      Дальше будут май, июнь, июль.

      Или это я потом прибавил,

      Приходя в сознанье, сочинил?

      Но как будто счастье там оставил,

      Полноту возможностей и сил…

      «Перечитывал книгу и в ней на полях…»

      Перечитывал книгу и в ней на полях

      Карандашные видел пометки свои –

      Угловатые птички, – на пыльных кустах

      Так сидят в петербургских дворах воробьи,

      И казалось, что я ненароком во двор

      Заглянул, где когда-то, лет сорок назад,

      На скамье с кем-то тихий я вел разговор,

      Совпадению мыслей и выводов рад.

      Как же был я горяч и отзывчив тогда

      И, ей-богу, умней, чем сегодня, – умней!

      И меня с той поры укатали года,

      Словно сивку, и жаль мне должно быть тех дней,

      И нисколько не стыдно за них, и не прав

      Я, когда на былое свое свысока

      И в сомненье гляжу, – и ко мне под