Наследство золотых лисиц. Мария Николаева

      Глава 2

      Встреча с судьбой

      Гил понял, что слишком увлекся зрелищем, лишь в тот момент, когда у него непроизвольно замерло сердце. Одновременно с этим раздалось слаженное «ах!», а пара излишне трепетных барышень даже лишилась чувств. Девушка, балансирующая на канате, подвешенном под самым куполом, опасно качнулась. Снизу казалось, что еще миг-другой – и она упадет, сорвется с умопомрачительной высоты и разобьется.

      Рэдж, сидевший рядом, с силой вцепился в предплечье друга. Он просто не мог заставить себя смотреть на то, как рискует жизнью эта яркая темноволосая девочка. И ладно бы она рисковала только собой…

      Шаг над пропастью, другой… и вновь неловкий пируэт… Нога соскальзывает с толстого каната, тело девушки заваливается вбок неуклюже, неумолимо… лишь для того, чтобы циркачка, встав на мостик, развернулась назад.

      – Трюкачка, – с облегчением выдохнул маг, осознав, что ни матери, ни ребенку ничто не угрожает. Но сердце все равно продолжало биться где-то в горле часто-часто, отдаваясь легкой дрожью в одеревеневших пальцах. И даже себе невозможно было объяснить, с чего вдруг такой важной показалась судьба хрупкой циркачки.

      – Она этим на жизнь зарабатывает, – прохладно отозвался Гил.

      Его, как и приятеля, смутили столь сильные и внезапные чувства. Да, когда-то он был привязан к ее матери, даже предложил ей статус официальной любовницы… Вот только Рьяса оказалась слишком гордой, чтобы согласиться. Обида от того отказа все еще жила где-то глубоко внутри, но она не была чем-то существенным и важным. Другими словами, Гил был уверен, что совсем не переносит свои чувства к матери на дочь.

      – Итак, твое мнение? – Рэдж посмотрел на друга.

      Номер под куполом шатра подходил к концу, и тоненькая фигурка в изумрудно-зеленом костюме уже спускалась с высоты на широких голубых лентах, словно на качелях.

      – Убежден, что это какой-то трюк, – не отводя взора от очаровательной циркачки, ответил Гил.

      Магия, являющаяся самой его сутью, помогала без труда заглянуть под любые покровы. Так что мужчина без каких-либо усилий видел то, о чем говорил друг: жемчужно-белый свет действительно обволакивал фигурку девчонки плотной кисеей – покров невинности, или «фата», как порой называли это явление обыватели. Символ чистоты и непорочности. И прав был Рэдж: такая плотность вероятна лишь для младенцев и праведников, не грешивших даже в мыслях. Вот только и аура младенца просматривалась отчетливо… На редкость сильная и ничем не замутненная, сияющая ярким золотом искренней любви. Любви, сокрывшей свой плод от чужих жадных взглядов. Младенец, укутанный в эту защищающую его от всего на свете пелену, явно желаем обоими родителями. Поэтому даже драконы, рожденные с магией в крови, были не в силах заглянуть под это яркое сияние. Ни пол ребенка, ни его раса не читались. И это настораживало в той же мере, что и удивляло. До сего момента Гил не встречал никого, кто столь самозабвенно любил свое дитя.

      – Может, и трюк, –