Ходили мы походами (сборник). Селим Ялкут

палец всплыл. А ему – не выдумывайте.

      – Какой еще палец?

      – Ой, не вспоминай лучше.

      – Перестаньте, дядя Ося. Теперь он этим не занимается. С его горлом.

      – Много ты знаешь, чем он занимается. В опере он точно не поет. А зачем ему еще голос? Ты знаешь, где его папа?

      – У него еще папа есть?

      – Нет, он – сирота, – сказал Ося со скорбной иронией. – Так его папа заведует игральными автоматами в блоке. Ты знаешь, что такое в блоке? Это самый страшный бизнес. Они снимают в квартале квартиру. Ставят там свои автоматы и открывают на всю ночь. Можешь представить, кто туда ходит? И кого эти наркоманы грабят первым? Там смертники сидят. И папа Горлышко. Он уже три года там. И никто его ни разу не тронул. Ты понимаешь?

      – Нет, не понимаю. Он что, родного отца прокормить не может?

      – Ты таки не понял, – удивился Ося. – Во-первых, у нас не принято. Здесь родители на шее не сидят. Пока можешь сам зарабатывать, зарабатывай. Но не в том дело. Горлышко проверяет на папе свой авторитет. Потому что первым, на кого поднимут руку его враги, будет папа. Это все знают.

      – А если папу тронут?

      – Ага, понял. Это значит, что у Яшки появились враги.

      – Я не про Горлышко. Что с папой будет?

      – А что бывает со стариками?

      Ося взялся за телефон и запричитал теперь в трубку: – Бэллочка, ты слышишь, что сделал этот ненормальный? Я не волнуюсь. Это – не то слово. Он собирается работать на Яшу Горлышко.

      – Еще неизвестно, – пробурчал Аркадий. – Не очень он меня берет. Вы еще про палец спросите.

      – А я что ему говорю? – Изводился Ося. – Тебе что, жить надоело? В Берлине канализации на всех хватит. А он что? Он смеется, ненормальный. Говорит, не может быть. Он думает, это ему шуточки. Помнишь, ты рассказывала про палец? – Ося с негодованием глянул на своего гостя. – Ну, хорошо, с пальцем неясно. А вообще, как тебе это нравится? Он со мной еще спорит. Подожди. А меня за что? Я же не знал. Это не играет для них значения? Огнетушитель? Откуда у меня огнетушитель? Если они подожгут, что я смогу потушить этим огнетушителем?

      Ося повесил трубку и погрузился в печаль. – Бэлла говорит, – сказал он, наконец. – Сначала тебя побьют. Потом мне подожгут квартиру. А потом уже… – после этих слов наступила мрачная тишина. Ося вдруг вскочил и резво пробежался по комнате. – Я же говорил Илье, бросай все и езжай к нему. Когда он откроет глаза, он должен видеть тебя. Первого.

      – Кому вы говорили? – Аркадий был сбит с толку окончательно.

      – Кому говорил? Илье говорил. Сыну. Когда Горлышко привезли в больницу, я говорил. Иди к нему и зашивай его проклятое горло. Беги. А тот упрямый – сейчас не мое дежурство. Немцы не поймут… будто немцы понимают, кто такой Горлышко… У них не принято… А когда отца подожгут, так это будет принято?

      – Послушайте, дядя Ося. Откуда ваша Бэлла все знает? Подожгут… Зарежут… будто у них пистолетов нет.

      – Зачем им пистолеты? Бэлла, если говорит, она знает. Ты такой герой, как твой отец. Мы здесь пистолеты только в кино видим. А этот придет с ножичком.