Актеры затонувшего театра. Екатерина Островская

вниманием со стороны, не говорю, что арабских шейхов, но просто миллиардеров, для которых заплатить миллиончик-другой…

      – Я поняла, – не дала ему договорить Вера. – Прибыль будет немаленькая, а потом еще сборы от трансляций, от интернет-подписчиков, от размещенной в зале рекламы…

      – Именно! – воскликнул Софьин. – Как вы все понимаете!

      – А зачем вы театр пригласили?

      – С чего-то надо начинать. Надо было обжить немного судно. Чего ему пустым ходить? А они как раз в Норвегию собирались. Для меня расходов практически никаких, а им радость и опять же бесплатное удовольствие.

      – Зачем же вы тогда выговор этим двум артистам сделали?

      – И в мыслях не было! Хотите, я как-нибудь сглажу…

      – Да я не в этом смысле, – отмахнулась Вера. – Просто вы взаперти сидите в своей шикарной каюте, а для них за пустой стойкой посидеть с бутылкой, которую они взяли из мини-бара в каюте, уже праздник. Вас увидели и растерялись.

      – Хорошо, я услышал вас, – кивнул Борис Борисович. – Я буду за ужином вместе со всеми. Потом можно еще что-нибудь придумать. В полночь отходим от причала. Знаете, как актеры умеют веселиться: капустники, импровизации, розыгрыши! Я думаю, скучно никому не будет.

      Они шли по коридору, вдоль кают, навстречу из-за угла выскочила девушка. Увидев хозяина яхты, она попыталась развернуться и шмыгнуть за угол, но ее уже увидели, и потому девушка просто прижалась к стене, а когда Софьин и его гостья поравнялись с ней, прошептала:

      – Добрый день, Борис Борисович, – и бросила любопытный взгляд на Веру.

      – Привет, – ответил Софьин, не задерживаясь.

      Но потом, уже пройдя мимо, обернулся и сказал:

      – Таня, передайте всем, что я буду сегодня ужинать с остальными гостями. Я и Вера… – Он посмотрел на Бережную, ожидая подсказки.

      – Вера Николаевна, – улыбнулась девушке Вера.

      – Так вот, – продолжил Борис Борисович, – сделайте так, чтобы никому сегодня скучно не было.

      – Я поняла, – кивнула девушка.

      – Тоже актриса? – спросила Вера, когда они отошли.

      Борис Борисович кивнул.

      – Двоих я уже видела. Федор Андреевич…

      – Волков, – назвал фамилию актера олигарх. – Второй – Алексей Козленков. Козленков начинал лет тридцать назад. Снимался в фильмах-сказках для детей. Знаете, он был такой тоненький, светловолосый, кудрявый. Типичный Иванушка-дурачок или Иван-царевич, но потом молодые годы прошли, и типаж стал не тот.

      – Я его вспомнила, видела фильмы с его участием в детстве.

      – А Волков как начинал, не знаю, но сейчас он достаточно востребован. В кино приглашают. Но Федор остается в театре, вероятно, не желая расставаться со своим другом Козленковым и с еще одним приятелем – Борисом Ручьевым, который служит в театре вторым режиссером. А ведь именно Ручьев открыл этот театр… Правда, тогда он был частным театром и назывался «Ручеек». Но дело, как это