Критическая масса (сборник). Наталья Веселова

безднами, ненавязчиво предлагавшими полузнакомые лица, туманные слова и плохо различимые декорации. Болезнь окончательно сдалась, но, съев целую неделю времени, заслонила собою все, произошедшее непосредственно перед ней, и спроси теперь Сашеньку о том, как же именно все происходило в действительности – и она, пожалуй, призадумалась бы надолго, потому что уверенность в совершенной истинности воспоминаний мало-помалу, очень незаметно покинула ее за эти смутные семь дней.

      Семен все чаще отправлялся на свои таинственные прогулки – обычно днем, потому что в ожидании стремительно приближавшегося праздника выхода новой книги, позволил себе неопределенный период томного отдыха от творчества – и мама была, таким образом, избавлена от дополнительной ежевечерней нагрузки по сортировке и обработке очередных листов неразборчивой рукописи. Но однажды чуткий слух еще не совсем уснувшей Сашеньки уловил знакомый щелчок двери ночью – совсем, как тогда, что пробудило в ней неприятный внутренний зуд. Минут десять она лежала в темноте, напряженно и мучительно избывая отвратительное дежа-вю, когда безупречную тишину, надежно обеспеченную в старых домах и дворах, вдруг с треском разорвал требовательный дверной звонок.

      Люди так устроены, что боятся ночных звонков – дверных и телефонных – как в старину боялись стука в дверь, а не совсем в старину – даже звука проезжающих машин. Это никакая не фобия – потому что именно под покровом союзницы-ночи во все времена подкрадывался враг, только плохие новости всегда настолько неотложны, что с ними нельзя подождать до утра, и уж конечно, не существует лучшего времени для грабежа, убийства – и ареста…

      Сашенька мгновенно села в постели, прижав обе руки к подскочившему сердцу – и ужасный звук повторился. Странным образом в самом воздухе только что мирно засыпавшей детской комнаты распространилось терзающее предчувствие неминуемой беды. Слыша толчки собственной крови в висках, девочка молча слушала, как разбуженная мать не идет, а бежит по коридору к двери: на ночной звонок нельзя не отозваться, такой уж это гипнотический звук… Но Сашенька оставалась неподвижной лишь несколько неосознанных минут, а потом, быстрым зверком метнувшись из постели, неслышно приоткрыла свою дверь и, как делала это всегда, когда не желала остаться в стороне от происходящих интересных дел, прислонилась к косяку и прислушалась. На мамин традиционный вопрос из-за двери невнятно пробубнил мужской голос. «Да, это я, – испуганно отозвалась мама. – Что вам угодно?» Вновь нечленораздельное бубнение. Неужели откроет?! «А днем нельзя об этом поговорить?» Сашенька изо всех сил напрягла слух и услышала зловещий ответ: «Пожалеете!». «Я вызову милицию!» – решительно крикнула мама, но с места не сдвинулась, приникнув к двери и выслушав странный, но четко донесшийся до Сашеньки ответ: «Хорошо! Мне тоже есть о чем с ментами поговорить! Догадываетесь?». Мама не ответила, и, заинтересовавшись слишком длинной