Критическая масса (сборник). Наталья Веселова

успокоиться раз и навсегда. Но сделать так Катя не могла, инстинктивно боясь наткнуться на первый вариант, и тогда… А тогда вся жизнь в одну секунду обрушится, как ветхое здание на голову своим жильцам, и уже не поднимешь, не отстроишь… Так и останется гора битого кирпича и крошево щебня…

      Поэтому Катя решительных мер и не предпринимала, ежевечерне и еженощно изводя себя подозрениями, казавшимися с первого взгляда неоспоримыми, но через пару минут вполне поддававшимися старательно отыскиваемым и всегда находимым оправданиям… Например, это ее банное полотенце в ванной – почему оно несколько раз бывало влажным? Ведь Семен подчеркнуто пользуется только своими личными, раз освоенными предметами – полотенцами, столовыми приборами и посудой! Только посторонний мог схватить для интимной нужды первое попавшееся! Сердце падало… Но тут же она спохватывалась и говорила себе, что бестолковая Сашка вполне могла и пол в ванной полотенцем вытереть, не то, что голову… А ведь спроси – отопрется… А вот халат, собственный ее халат, висит не на том крючке, на который она всегда его вешает… Ясно! Та накидывала, когда бежала отмывать свою блудную грязищу! Да нет, может, он просто упал, а Семен механически поднял и повесил не глядя… А почему так стремительно стало вдруг убывать жидкое мыло, которое раньше, бывало, по месяцу не кончалось? Сколько раз можно мыть руки? Ну, хорошо, когда вошла с улицы – раз, потом перед кофе (ведь кофе-то выпить вполне допустимо!) – два, еще после работы с бумагой – три, ну, а потом опять кофе, устанешь же – четыре… Да в туалет сходить – пять, шесть… Может и нормально… Но кто уронил, а потом поставил обратно стопку книг на полке в ее «светелке»? Уж там-то Зинаиде точно делать нечего! Значит, на правах уже почти хозяйки болталась по квартире и все хватала лапами из любопытства… Да нет, почему обязательно она, это, наверное, все та же Сашка-бездельница… И эти волосы, бесконечные волосы на подушке – теперь уже не один, а целые змеиные клубки! Конечно, на кожаном диване облачной мягкости, положив ногу на ногу и откинувшись, удобней читать и болтать, чем за письменным столом да на жестком стуле с прямой спинкой – но почему Семен свою подушку не убирает – с его-то брезгливостью?! Ведь даже если ей, родной жене, случится на ту подушку голову приклонить, то он тотчас наволочку сдерет и с недовольным лицом к стиральной машине тащит! А тут – чужая тетка, и ему хоть бы что! Да вот именно потому и не сдирает, что она голову на подушку никогда не кладет, только волосищами трясет, а что они упали – Семен не замечает… Мужчины вообще мелочей никогда не видят…

      Вскоре Катя заметила, что в горле у нее постоянно ощущается твердый комок, словно она недопроглотила пищу – так и ходила, постоянно делая судорожные глотательные движения и хорошо понимая, что пора назначать себе самой транквилизаторы… Потом исчез аппетит – настолько, что стакан томатного сока утром порой казался достаточным питанием до позднего вечера, когда в одиннадцать