Критическая масса (сборник). Наталья Веселова

к маминой «десятке», зная, что у той уже непостижимым образом открылись все четыре дверцы. А те двое меж делом направлялись к роскошной пламенеющей красавице. Открыли эту, а идут к той… Сашенька запуталась совершенно, да и к тому же ощутила реальное неудобство: ее войлочные подметки, попав в ледяную ноябрьскую лужу, мгновенно пропитались холодной водой и теперь отяжелели и хлюпали на ходу. Вернуться назад? Но ведь здесь творится что-то немыслимое! Разбудить маму? Но вдруг они успеют за это время сбежать с сумкой, а потом выпотрошат ее по дороге, выкинут и скажут, что глупой девчонке все приснилось… Сашенька осторожно щелкнула ручкой задней дверцы – щелчок был у нее совсем тихий – и быстро запрыгнула внутрь машины на заднее сиденье. Там, за водительским креслом, еще оставалось огромное зеленое ватное одеяло, которое мама приготовила для отправки в деревню в минувшие выходные, да так и не собралась туда, пролежав с головной болью всю субботу, а воскресенье посвятив любимому Семенову борщу и нежным куриным котлетам… Одеяло было плохо сложено – и Сашенька, послушная мгновенному наитию, забралась под него и, вжавшись в угол, накрылась с головой. Такая она была маленькая и тщедушная, что одеяловый ком на заднем сиденье, если особенно к нему не приглядываться, мог и не выдать запрятанного в нем любопытного ребенка, тем более что внутреннее зеркало в машине давно уже отсутствовало – попросту оторвалось однажды – и мама привыкла обходиться двумя надежными боковыми…

      Девочка осторожно высунулась – но сразу отдернулась и замерла, потому что у передней пассажирской дверцы неожиданно возник Семен. Привычным движением он распахнул дверь и плюхнулся – точно, как когда за руль садилась мама, чтобы везти его по делам или за город. Сам-то он водить не умел и учиться не хотел принципиально – «Я для этого не создан» – и доволен был, что мама у него не только секретарь, но еще и личный водитель. И теперь он так же вальяжно раскинулся, в то время как Резинка молниеносно закинула в багажник что-то гулкое, принесенное из своей машины – пустую канистру, как определила Сашенька. А потом Резинка по-хозяйски – наглость какая! – уселась на место водителя… Сашеньке стало ясно, что сейчас они все куда-то поедут, на миг отчаянно захотелось выскочить и с ревом помчаться вверх по ступенькам к маме, но она подавила свой порыв – не от мужества, а от великого страха: ведь ясно же, что и трех метров ей пробежать теперь не дадут… А поймают – и… Что сделают?!

      Машина закряхтела, но не завелась.

      – Чертова раскорячка… Она у вас каждый раз так заводится? – остервенелым шепотом спросила Резинка.

      Ответа не последовало, но Сашенька знала, что Семен величественно пожал плечом: он всегда так делал, если не желал общаться. Машина заурчала было, но дернулась и заглохла уже надолго. Пытаясь с ней справиться, Резинка ругалась именно теми словами, про которые мама всегда говорила дочери: «Когда услышишь их – сразу же плотно зажми уши». Но здесь Сашенька так