Возвращение к себе. Евгений Фролов

помнит, да мы и не виделись ещё при личном разговоре.

      – Распишись за отпуск. Когда хочешь: через неделю или через три месяца.

      Склонившись над листом бумаги с фамилиями, в чьих я узнал своих коллег, я просто не понимал некоторых вещей, что добавились ко мне за последние месяцы… Отпуск, как неожиданно, так скоро. С чего вдруг такая подача, ведь я точно знал, что он мне нужен немедленно.

      – Конечно же, через неделю, – ответил я бодрым голосом.

      – Тогда черкай здесь, – указывая ручкой на клеточку и дождавшись моей росписи, убрала листок в папку.

      – До свидания.

      – До свидания.

      Вполне деловой разговор, пунктуальный. Я поспешил на автобус. По дороге я склонялся больше верой в судьбу. Ведь странно, отпуск, прямо сейчас, неужели где-то ждут, что я должен сделать, и подкидывают мне ходы, как бы подыгрывая. С той секунды, как я выбежал из кабинета, жить я начал временем, через неделю к которой докачусь накатом, не тратя силы.

      Впервые, наверное, за всю свою жизнь я принимаю решение столь значимое для меня, как поездка за границу, не как турист, а как авантюрист, готовый всё оставить здесь ради счастья, если таковое там произойдёт, на котором и начну строить с чистого листа свою жизнь. Во разогнался, ну а почему и нет, кто меня остановит, и кому это надо, если только не мне. Жизнь моя и принадлежит мне, и унывать и вечно сомневаться надоело, а такими поступками я смогу жить вполне довольным.

      В моём подчинении целая голова с выходом во Вселенную, в которой нет границ, в отличие от лимита Земли.

      Я себе удивляюсь, откуда во мне мысли о великом, правда, они во мне ещё семенами и не посажены, т. к. я ещё не подготовил грядки в своём огороде для них и замашки, что нет никого, кто мог бы мне противоречить. Я – часть природы. Хочу снова с ней помириться, извиниться, что подражал нелепым лицам, сам того не понимая.

      Пока что я уверен только в одном, пока влюблён в Неё, я буду продолжать бороться, но не мечом, а рукопожатием со всеми встречными, чтобы все обиды сами рухнули, увидев, что все мы теперь друзья. На втором месте, я всё-таки хотел бы выяснить, почему именно Корея. Собрал всё больше доказательств, но не вижу многих я ещё фрагментов. Я повторяю для себя, зациклился, но не стоит мне бушевать, что в который раз не нахожу ничего, как ни бушую, в который раз просыпаться и следовать кругу с 24 числами, повторяя одно и то же.

      Где я нахожусь, когда витало всё. Всё как рисованое на пути и остановке.

      Всюду, где бы я ни услышал про эту страну, во мне как будто что-то отвечало в ответ. Не понимаю, то ли эти знаки были крошками, оставленные мне, чтоб смог только я их узнать, то ли наставление, к чему готовым быть, но так или иначе, на подсознание улавливал я каждое упоминание, вздрагивая чуть ли не от того, что мне это близко или хотя бы знакомо, ведь на другое я не обращал внимание (мир полон знаками, и каждому здесь рассыпаны крошки). Порой кажется, что в одном из моих снов мне рассказали мою судьбу, и слышу я теперь всё о Корее, как шаги свои, эхом доходящие до меня, что каждый шаг, услышанный мне – указание, что я на верном